В моей комнате ничего не изменилось за все то время, что провела среди номаров. Все тот же полог над кроватью, те же скатерти на столах и все то же зеркало, в котором я видела несчастную невесту год назад. Моя мать так и не пришла, чтобы порадоваться или хотя бы поприветствовать, но пришли сестры, они с большим интересом слушали истории о номарах и их жизни. Им казалось, будто я вернулась не с соседних земель, а с того Света, так как все крианцы продолжали трепетать перед врагом.

Спустя несколько дней, когда страсти улеглись, и все вернулось в прежнее русло,  я начала ходить в казармы и тренироваться, только теперь все было иначе. Минекая был поражен моими умениями и знаниями, поэтому больше не учил меня, он лишь давал своих солдат в соперники и смотрел за боем. Теперь могла сражаться наравне с мужчинами, периодически одерживая победу. Однажды я подошла к наставнику и сказала:

- Минекая? Я хотела бы вступить в ряды твоих  воинов.

- Что?! – он даже поперхнулся, все же еще ни одна женщина не была среди солдат Мазарата. – Где такое видано, чтобы прекрасная дева стояла среди них? - и Минекая указал на скопище крианцев, что валялись в грязи и боролись.

- Поверь мне, это меньшее из того, что должно тебя волновать. Я многому научилась и не хочу растерять умений, разгуливая в шелковых нарядах и с венками на голове среди остальных дев. Это не мое, ты же знаешь. Тем более, отец вряд ли будет против.

- Что  ж, твоя просьба для меня закон. Но, ты должна будешь тренироваться как все, никаких поблажек и девичьих манер.

- Согласна, – и я усмехнулась. – Ты все-таки забыл меня.

С тех пор я тренировалась как все, отчего чувствовала себя свободнее.  Тренировочные сражения помогали избавиться от мыслей, которое продолжали одолевать по ночам. Прошло уже больше недели, как я вернулась, а Эфин даже и не попытался найти меня, хотя, возможно, оно и к лучшему, мне все равно нечего ему сказать. Но сердце продолжало болеть, ведь я все еще люблю его, несмотря на обиды. Мы многое пережили и не бросили друг друга в тяжелый момент, однако не сумели спасти своего счастья. Эфин предал нас, растоптал все, чего мы добились и просто исчез. Всё же номары не способны на любовь и уважение, как бы Эфин ни стремился создать новое общество, он все равно не изменит устоев своего народа, потому что сам не в состоянии быть другим.

Возвращаясь домой из казарм, думала о том, что будет дальше, пыталась представить свою дальнейшую жизнь, однако впереди видела лишь пустоту. Сколько же еще должно пройти времени, чтобы я все забыла и перестала страдать по тому, чего уже не изменить? Лишь Великой Скайре это известно, а мы все те же слепые детеныши, которых она ведет по уже уготованному пути. Я была подавлена, так как перестала видеть будущее, понимать его. Когда меня забрали и когда я жила у номаров, то все равно могла увидеть себя через несколько лет, мечтая или наоборот разочаровываясь, но сейчас передо мной ничего нет, ни единого образа, словно кто-то поставил стену. Все слилось в единую серую массу, и только постоянная работа облегчала состояние, но стоило вернуться домой и лечь спать, как серая масса снова спускалась и заставляла страдать.

Мне иногда снились сны, в которых я была рядом с Эфином, но он каждый раз оставался в стороне, тогда просыпалась с болью в груди.  А ведь он