Через минуту из-за лилового занавеса показался он, мой любимый номар. Эфин встал на колени у кровати и как раньше коснулся своим лбом моего:

- Я же говорил тебе, что успею.

- Да, говорил, – я отвечала шепотом.

- Прости меня за все, и возможно,  сейчас снова поведу себя как захватчик, но ты теперь будешь только со мной. Иначе нет смысла жить.

- Эфин, - мои руки гладили его шею, -  я люблю тебя. И моя любовь возникла в тот самый день, когда ты впервые снял свой шлем, и она будет жить вечно. И еще, захватывай меня, сколько хочешь, я не против. К тому же, ты не изменял мне, – я слегка усмехнулась.

- Правда?! И откуда ты это знаешь? – он также засмеялся.

- От одной верной подруги, которая открыла тайну моего происхождения. Но это уже неважно, теперь я здесь с тобой и буду только с тобой.

Я пробыла у лутэмов еще два месяца. Они заботились о нас, малыш уже начал шевелиться и когда Эфин касался живота, то из могучего номара превращался в пушистого сэппи, который ластился и тихо что-то урчал.

 Затем пришло время покинуть Команур, в тот день все лутэмы аплодировали нам, а заботливая пожилая лутэмка, имя которой я так и не узнала, передала целый мешок трав, их я должна была принимать в строго указанное время.

На пути в Тарон мы заехали в Мазарат, где я встретилась с семьей и возложила цветы на могилу Минекая. Стоя у земляного холма, где был сокрыт прах моего наставника, просила Скайру о вечном покое для него.  Он навсегда останется в памяти и сердце, ведь только этот седой крианец сделал меня такой, какая я есть и отдал за меня жизнь. Отныне его дух познал величие и обрел семью в мире Скайры. Эфин стоял рядом, ведь он уважал его, несмотря на многолетнюю вражду.

Напоследок мы собрались в зале отца, где он и Эфин подписали договор о мире, скрепив его печатями предков. Теперь наш путь лежал в Тарон, где царил хаос, и номары были покинуты своим лидером. После бесчинств Фарона, Эфину надо было многое пересмотреть, изменить свое отношение к своим подданным и стать настоящим Правителем, который душой и сердцем радеет за свой народ.

Когда добрались до Тарона, то смешанные встретили Эфина с надеждой в глазах, они уже перестали надеяться на то, что страданиям когда-то придет конец, ведь Фарон ненавидел их и желал только безмолвного повиновения. К слову сказать, он вернулся в деревню чистокровных, ожидая вердикта брата и как только Эфин зашел домой, то сразу же приказал привести Фарона, а к вечеру брат уже стоял на пороге. Он спокойно прошел в зал и смотрел вперед себя, избегая взгляда Эфина:

- Ты велишь казнить меня? – усмехнувшись, произнес Фарон. – Что ж, я не в обиде. Можешь убить меня, а чистокровных сделать своими рабами, видимо, такова наша судьба.

В этот момент в зал вошла я и поравнялась с мужем, Фарон мгновенно поднял глаза и посмотрел на меня с разочарованием:

- Я жалею только об одном, что не забрал тогда тебя из деревни.

- Пусть прошлое остается в прошлом, Фарон. Я не держу на тебя зла, хоть ты и заслуживаешь всеобщего порицания. Нельзя всю жизнь идти только лишь против течения, когда-нибудь оно все же собьет тебя с ног.

- Прости Амена, но я не нуждаюсь в твоем прощении или твоих наставлениях, теперь можешь воспитывать брата и его детеныша. Пусть я не такой как он и никогда не был бы таким, но я искренне любил тебя. Не за твои способности, а просто, потому что это была ты - крианка с мечом в руке, гуляющая по трапеции.