— Около трёх недель.

— Ты ни с кем больше не трахался в это время?

— Что это такое? Двадцать грёбаных вопросов?

Он хватает свой стакан, осушая его с самодовольной ухмылкой на лице.

— Обычно ты не стесняясь рассказываешь о подробностях своей сексуальной жизни.

Он прав. Ублюдок. Я не хочу ничего говорить обо мне и Лиле, но я знаю, что он превратит это в нечто большее, если я не расскажу то, что он хочет.

— Ладно, хорошо. Я трахаюсь только с Лилой. И больше никого с тех пор, как запихнул свой член в её нору.

— Святое дерьмо! — он кашляет от смеха. — Я никогда не думал, что доживу до того дня, когда ты остановишься на одной женщине. Мужик, мне жаль тебе это говорить, но ты в отношениях с Лилой.

Моё сердце останавливается. Полностью.

Это не так.

Верно?

Нет.

Ни в коем случае. Мы просто трахаемся.

— Я не в отношениях с ней.

— Да, а я Стив Джобс.

— Ты же понимаешь, что он мёртв, не так ли?

— Отвали! Да не важно. Ты в отношениях с Лилой.

— Сколько тебе лет? Пять? Я не в отношениях с Лилой, идиот. Она мой секс-друг.

— Секс-друзья обычно не сохраняют моногамию. В этом вся суть. У них есть регулярный секс, но они также трахаются и с другими.

— Я знаю это, засранец, но Лила не такая девушка, а я хотел трахнуть её — очень. Серьёзно, ты видел, насколько она горяча? И сиськи у неё настоящие, Ден, чертовски настоящие. Я давно не прикасался к настоящим сиськам. В наши дни у всех тёлок, похоже, одно лишь силиконовое дерьмо. Поэтому, конечно же, я согласился трахать исключительно её до тех пор, пока не закончится тур. Мы трахаемся столько, сколько хотим, пока не вернёмся в Лос-Анджелес. И тогда — пока-пока, птичка.

Что это за боль в моей груди?

— Ты отрицаешь, — он качает головой, посмеиваясь.

Я потираю свою грудь.

— Я не отрицаю.

— Ты не хочешь признавать очевидное. Тебе нравится эта девушка, Том. Я же вижу. Мы знакомы уже целую вечность, и я никогда не видел, чтобы ты смотрел на девушку так, как на неё — не говоря уже о том, что ты приковал себя исключительно к ней одной. И о том, что ты ревнуешь.

— Я, бл*дь, не ревную, — рычу я. — И ты очень ошибаешься. Всё, чего я хочу от Лилы — её упругая киска и огромные сиськи.

— Не-а, — ухмыляется он. — Она тебе нравится.

— Конечно, она мне нравится, придурок. Она классная тёлка. У неё лучшие сиськи, какие я когда-либо видел, и она трахается как порнозвезда. Что из этого могло мне не понравиться?

— Нет… она нравится тебе, а ты нравишься ей.

— Ты проводишь слишком много времени с Симоной. Уже даже говорить начинаешь, как она. У тебя на киске отросли лобковые волосы?

Показав мне средний палец, он говорит:

— Мне кажется, что ты тоже нравишься Лиле, потому что она впустила тебя в свою кровать. И ещё мне кажется, что она не из тех девушек, которые спят со всеми подряд.

— Нет.

Это вызывает у него ещё одну всезнающую ухмылку.

— Итак, она нравится тебе, а ты нравишься ей. Почему бы тебе просто не посмотреть, к чему это приведёт?

— Потому что это ни к чему не приведёт, — я сажусь, потирая голову от боли, вызванной его нытьём.

— А теперь, можем мы просто оставить это и выпить? — я поднимаю своё виски.

Лицо Дена становится серьёзным, он наклоняется вперёд и ставит локти на стол.

— Том, в том, чтобы быть с Лилой и, наконец, позволить себе быть в отношениях, нет ничего такого уж плохого. Всё может обернуться очень хорошо. Ты не твой отец. Ничего не…

— Серьёзно, — огрызаюсь я, — заткнись. Мы не будем это обсуждать.