– Ну, тогда мы постараемся тебе что-нибудь придумать, обещаю.

«Спасибо, командир!».

Мне показалось, или в его мысле-речи проскользнула радость?

Мы втиснулись в узкую рубку, откуда накануне я катапультировал Диану. Антрацитовый негуманоид оказался намного крупнее девушки и занял почти всё свободное пространство. Стало тесно, как в утренней маршрутке, но не выгонять же его – ходит вон, неприкаянный. Благо кресло пилота успело ко мне развернуться, и мне не оставалось ничего другого, кроме как плюхнутся туда.

Управление межзвёздных перемещений оказалось довольно примитивным – выбрать из списка соседних систем нужную и нажать кнопку гипер- прыжка. Всё.

Звёзды вокруг резко стали вытягиваться, превращаясь в световые полосы, а перед носом корабля возникло ослепительно-яркое сияние, как от сварки. Но в следующую секунду космос вокруг нас снова пришёл в норму, вот только он стал уже другим. В пределах видимости появилось сразу два светила – одно побольше, как наше родное Солнце, а другое поменьше, ослепительно белого цвета. Вокруг странной парочки вращалось шесть планет и два крупных пояса астероидов.

Туда я корабль и направил. На орбите «Мародёр» слишком заметен, а взлёт-посадка на поверхность сжирает слишком много энергии. Осталось только найти космический булыжник помассивнее, активировать поиск, а по его окончанию – спустить с поводка голодных до добычи дронов. Кстати, в загашнике нашёлся также один единственный шахтёрский беспилотник, который успешно бурил большинство известных пород, добывая ценную руду на глубине до полукилометра.

В астероиде, в тени которого я спрятал звездолёт, из редких элементов оказался только вольфрам, который сейчас мне был совершенно не нужен. Но поразмыслив, я всё же отдал команду на добычу, отправляя массивный дрон в короткий полёт. Помнится, помимо своей высокой тугоплавкости, этот металл ещё и довольно тяжёлый – то, что надо, для моей неожиданной задумки.

Плохо, что нигде поблизости никак не находился гелий-3. Пришлось рискнуть и оставить шахтёра в одиночестве, полетав немного среди разномастных глыб. В конце концов, искомый изотоп был найден и добыт в количестве семи единиц. Этого запаса мне вполне хватало допрыгать без остановок до источника сигнала, и случись что – унестись оттуда куда подальше.

Через час я вернулся к шахтёру, полностью закопавшемуся в астероид, и отозвал его обратно на корабль. Дроид успел наковырять немало руды, которая быстро переработалась в пять единиц вольфрама. Делать здесь больше было нечего, так что я скомандовал новый прыжок, а за ним сразу – в соседний сектор, где располагался источник сигнала, который вряд ли будет ждать меня вечно. Засечь его – большая удача, даже при наличии продвинутого оборудования, но возле станции всегда был высокий трафик, мало ли, кто там поблизости ещё мог ошиваться.

Переход занимал целых четыре часа, во время которых разрешалось заниматься чем угодно, лишь бы не покидать звездолёт. Пространство вокруг корабля, нырнувшего в другое пространство, скрутилось в сплошное чёрное марево, но здесь нам ничего не угрожало. Тут все направления – параллельны, и даже пронёсшийся мимо чужой корабль заметить очень сложно. О каких-то нападениях и говорить нечего.

Оставив рубку на Шёпота, я пошёл в производственный отсек колдовать над полученным металлом. Помимо использования готовых чертежей там можно было немного поиграться с редактором заготовок, если в тебе вдруг проснулся инженер-конструктор. Задумка на первый взгляд казалось несложной, но…

Проектировать в трёхмерном пространстве оказалось несколько сложнее, чем я себе представлял, и мечи у меня выходили громоздкими и запредельно тяжёлыми. Системой помимо конструкции учитывался ещё и материал, из которого выполнена та или иная деталь, что позволяло ещё на уровне проектирования рассчитать, сломается ли эта вещь после первого удара или нет. Чем больше я углублялся в изучение вопроса и разбор своих предыдущих ошибок, тем больше понимал, что каждый меч по своему – произведение искусства, где даже самая мелкая деталь выверена до микрона и отбалансированна. Именно поэтому ими получалось успешно рубить облачённых в броню противников, а не бегать со сломанным клинком.

Через пару часов, насыщенных бесплодными попытками, когда система корабля отрапортовала о том, что закончено производство последней варп- ячейки, я сдался и в сердцах соорудил в редакторе простой клевец – что-то вроде кирки на длинной тонкой ручке. Этакая булава, где на месте шара располагался заострённый клин. Такими штуками активно пользовались в средневековье, чтобы пробить рыцарские латные доспехи, ну или чей-нибудь тупой череп. Изделие вышло немного неказистым, похожим скорей на вольфрамовую кочергу, но это было намного лучше, чем ничего.

Сайрекс обновке обрадовался и сразу же повысил отношение ко мне на два пункта. Да, среди экипажа тоже необходимо было нарабатывать авторитет, а то и до бунта недалеко.

Угольно-чёрная многоножка лихо рассекла воздух туда-сюда серебристой кочергой, которая весила неожиданно много для своих изящных габаритов и удовлетворённо заявила:

«Хорошо! Но только для ближнего боя».

– Извини, пистолет я точно без чертежа не соберу – не мой профиль.

«Сайрекс сражаются, не смотря ни на что. Я не заставлю вас стыдится, командир!»

Инопланетянин хищно повёл усиками и спрятал кочергу под выступ внешнего скелета, прижав её парой лишних конечностей. Ой, хотел бы я