спокойной ночи вам.

– Доброй ночи, – проговорил Дарий, собираясь закрыть дверь, когда из-за его спины вдруг с громким воплем вылетел кот, бросаясь на стоявшую за порогом женщину и вцепляясь когтями в её ноги. Такого он от Абрикоса не ожидал. Даже не предполагал, что этот обычно вальяжный и флегматичный котище может вести себя столь грозно, агрессивно и непредсказуемо.

Лиана вскрикнула от неожиданности и, должно быть, от боли. Княжевич, наклонившись, оттащил от неё кота, с трудом удерживая извивающееся в его руках животное. Абрикос не переставал вопить и явно был намерен повторить свою атаку.

– Простите, пожалуйста, понятия не имею, что на него нашло, – произнёс Дарий, чувствуя, что просто обязан извиниться за поведение своего домашнего питомца.

– Он у вас на всех женщин так реагирует? – выдохнула Лиана, потирая ногу, на которой наверняка остались кровоточащие царапины.

– Надеюсь, что нет. Я могу чем-то помочь? – спросил он. Абрикос, прижатый локтем, завозился ещё активнее и взвыл дурным голосом.

– Нет, спасибо. Йод у меня есть. Уверена, мы ещё увидимся.

Княжевич закрыл дверь, опустил кота на пол и сразу же создал в квартире близнеца оставшейся на лестничной площадке сферы. Абрикос всё ещё нервничал, скрёб лапой дверь и раздражённо подёргивал рыжим хвостом. Лишь попытка заманить его на кухню и накормить новой порцией любимой еды заставила кота наконец-то немного успокоиться и переключить своё внимание.

Инна Шталь

Полная луна выглядела нависшей над деревьями так низко, что, казалось, если протянуть руку, то её можно коснуться и погладить по шероховатому боку. Услышав шорох автомобильных шин по асфальту, Инна закусила губу и бросила быстрый взгляд на кровать, размышляя над тем, не притвориться ли спящей. Но всё же осталась в кресле, где сидела, подогнув под себя ноги и почти уронив с колен журнал, который читала. Здесь, в загородном доме, принадлежавшем её отцу, она по-прежнему чувствовала себя гораздо уютнее, чем в городской квартире Мартина. По завещанию этот дом должен был достаться ей, вернее, им обоим при условии, что они будут женаты.

С тех пор, как её отец Карл Розенберг был арестован совместными усилиями Инквизиции и МН, Инна стала в магическом сообществе персоной нон грата. Однокурсники в Университете Магии обходили её стороной, преподаватели посматривали с подозрением, большинство знакомых отца, когда-то поддерживающих его во всём, делали вид, будто забыли о ней. Известие об аресте, а также о его причинах свалилось на неё, подобно лавине в горах. До этого Инна не подозревала о многом, что составляло часть жизни её отца и тщательно скрывалось от неё.

За один день она превратилась из счастливой, популярной в обществе, избалованной принцессы в ту, с кем не желали даже перекинуться словом, как будто случившееся с её отцом было заразной болезнью, которую она могла передать другим. Так закончилась её прежняя жизнь. У матери, которая всё так же посвящала себя общественной работе и всяческим важным для неё проектам, Инна поддержки не нашла. Теперь у неё оставался только Мартин Шталь. Несмотря на то, что его несколько раз вызывали на допросы и сторонились почти так же, как и её саму, он не передумал жениться на ней.

Свадьба состоялась, но была вовсе не такой, как она когда-то себе представляла. Все девушки мечтают о свадьбе со сказочной красоты белоснежным платьем, толпой шумных и радостных гостей, фейерверком, танцами и последующей поездкой в свадебное путешествие. Мечтают о празднике, опьяняющем, как пузырьки шампанского, искрящимся долгожданным счастьем, остающимся в памяти ворохом приятнейших воспоминаний.

Её собственная свадьба ничем не напоминала такой праздник. Тогда Инна ещё не отошла от всего случившегося с отцом и чувствовала себя не человеком, а какой-то пустой оболочкой, послушно и механически, как робот, выполняющей необходимые дела, чтобы тут же забыть о них. Её больше не интересовала красивая одежда, перестали притягивать привычные развлечения, и даже магия почти утратила для неё свои краски. Мартину же и вовсе было безразлично, как именно пройдёт их свадьба. На этой церемонии не присутствовали даже свидетели, поскольку выяснилось, что можно обойтись и без них, и лишь ободок кольца из белого золота, появившийся на её безымянном пальце, напоминал о том, что свадьба всё же состоялась.

Через некоторое время после свадьбы Мартин рассказал ей о том, что на её отце лежала ещё одна вина. Воспользовавшись тем, что будущий зять во многом стал его доверенным лицом, Карл Розенберг сделал его своей защитой от возможных проклятий. Таким образом, проклятие, предназначенное её отцу, пало на Шталя, и снять его в настоящее время было невозможно.

Обыскав дом виновного в этом мага и обнаружив там нужную ему информацию, Мартин нашёл способ оттянуть действие проклятия, будто подменяя себя на других, чтобы отодвинуть срок, когда кара достигнет его самого. Для этого ему приходилось убивать людей, но моральная сторона вопроса Мартина ничуть не смущала. Он хотел одного – выжить любой ценой.

Сегодня как раз был подходящий для этого день. Инна потянулась к окну, чтобы закрыть его, но не успела. До неё донеслись предсмертные крики, превратившиеся в едва слышные хрипы, а затем стихнувшие. Когда она подошла к двери, ведущей во внутренний двор дома, всё уже было закончено. На этот раз жертвами оказались двое мужчин.

– Когда это закончится? – спросила Инна, глядя на Мартина, который стоял к ней спиной.

– Возможно, скоро, – ответил он, вытаскивая из кармана зажигалку. – Можешь не волноваться, их не будут искать. Следов тоже не останется.

– Я не хочу, чтобы место, где стоит дом моего отца, превращалось в кладбище! – воскликнула она.