матраса. Я всегда на ней сплю.
В общем, было ясно: друзей я тут вряд ли заведу. Все перешёптывались:
— Что за выскочка?
— Кто его пригласил?
— Уж не твой ли он приятель?
— Какие дикие взгляды на жизнь.
— Может, попросить его удалиться?
Тамара взяла слово. Она пронзила меня стальным взглядом и спросила:
— Зачем ты пришёл?
Не говорить же правду, согласитесь. Не могу же я взять и выпалить: «Потому что ты красивая. Хочу с тобой встречаться». Посему я пробормотал что-то вроде: шёл, мол, на хор, да перепутал дни.
И был таков.
Попался, Таффи!
В третий раз я влюбился в Дикарку — особу из неблагополучного района, так сказать. Не поймите меня превратно. Я не сноб. Но Дикарка была почти дикой. Она жила в лесу, клочкастая шерсть была вся в репьях, в колтунах застрял мусор, и пахло от моей любимой в основном плесенью.
Если особо не принюхиваться.
У неё было порядка четырёх тысяч братьев, сестёр и кузенов с кузинами. Некоторые проводили зиму в амбаре Мэллора, тех называли неженками. Я так и не выяснил, где ночует Дикарка, но неженкой её бы никто не прозвал, это точно. Шипение её было пугающим, а когти — жуткими.
У неё было весьма странное чувство юмора. Я как-то порезал лапу, так что вы думаете, она проявила сочувствие? Нет, она ходила следом, хромая сильнее моего, и перехихикивалась с дружками. Не по-доброму вышло, согласитесь.
В другой раз я принёс ей в подарок чудесную искусственную мышку. Она её немного покидала в воздух, потом сказала, что хочет кое-что мне прошептать.
Ну я и подставил ухо.
И она в него рыгнула.
Очень громко.
Кошмар какой-то!
На нашем последнем свидании в лесу я нашёл её лежащей на поваленном дереве — брюхом вверх, голова беспомощно свешена.
— Дикарка! — взвыл я в тревоге. — Дикарочка, что с тобой?
Ни один усик не шелохнулся на её морде.
Нежно-нежно я толкнул её в бок.
Ничего. Ни малейшего ответа.
Тогда я испустил горький вой. Я подумал, она мертва. Мертва! Моя возлюбленная! Так внезапно оборвалась её короткая жизнь. Такая молодая! Такая красивая (если закрыть глаза на колтуны.) Как мне это вынести?
Я склонился, чтобы в последний раз прикоснуться носом к любимой…
И тут она как распахнёт глаза.
— Надурили дурака! Попался, Таффи! Ха!
Мне это не понравилось. Не считая того, что выглядел я полным идиотом, я к тому же едва не помер от испуга. Там и закончилась моя великая любовь к Дикарке.
Последний заплыв
В четвёртый раз я влюбился в Мелли. Но ненадолго. Это было всё равно что проводить время с желе.
