капитан, и сердце его боялось и страшилось. И потом капитан поднял паруса корабля, и корабль поплыл по полноводному морю, где бьются волны и ветер был хорош. И при всем этом Нур ад-Дин крепко держал в руках тали, а сам утопал в море размышлений, и он все время был погружен в думы и не знал, что скрыто для него в неведомом, и каждый раз, как он взглядывал на капитана, его сердце пугалось, и не знал он, в какую сторону капитан направляется. И он был занят мыслями и тревогами, пока не наступил рассвет дня.

И тогда Нур ад-Дин посмотрел на капитана и увидел, что тот взялся рукой за свою длинную бороду и потянул ее, и борода сошла с места и осталась у него в руке. И Нур ад-Дин всмотрелся в нее и увидел, что это была борода приклеенная, поддельная. И тогда он вгляделся в лицо капитана, и как следует посмотрел на него, и увидел, что это Ситт Мариам – его любимая и возлюбленная его сердца. А она устроила эту хитрость и убила капитана и содрала кожу с его лица, вместе с бородой, и взяла его кожу, и наложила ее себе на лицо. И Нур ад-Дин удивился ее поступку, и смелости и твердости ее сердца, и ум его улетел от радости, и грудь его расширилась и расправилась. «Простор тебе, о мое желание и мечта, о предел того, к чему я стремлюсь!» – воскликнул он. И Нур ад-Дина потрясла страсть и восторг, и он убедился в осуществлении желания и надежды. И он повторил голосом приятнейшие напевы и произнес такие стихи:

Когда же Нур ад-Дин окончил свои стихи, Ситт Мариам до крайности удивилась и поблагодарила его за его слова и сказала: «Тому, кто в таком состоянии, надлежит идти путем мужей и не совершать поступков людей низких, презренных». А Ситт Мариам была сильна сердцем и сведуща в том, как ходят корабли по соленому морю, и знала все ветры и их перемены и знала все пути по морю. И Нур ад-Дин сказал ей: «О госпожа, если бы ты продлила со мною это дело, я бы, право, умер от сильного страха и испуга, в особенности при пыланье огня тоски и страсти и мучительных пытках разлуки». И Мариам засмеялась его словам, и поднялась в тот же час и минуту, и вынула кое-какую еду и питье, и они стали есть, пить, наслаждаться и веселиться.

А потом девушка вынула яхонты, дорогие камни, разные металлы и драгоценные сокровища и всякого рода золото и серебро, из того, что было легко на вес и дорого ценилось и принадлежало к сокровищам, взятым и принесенным ею из дворца и казны ее отца, и показала их Нур ад-Дину, и юноша обрадовался крайней радостью. И при всем этом ветер был ровный, и корабль плыл, и они до тех пор плыли, пока не приблизились к городу Искандарии. И они увидели ее вехи, старые и новые, и увидели Колонну Мачт. И когда они вошли в гавань, Нур ад-Дин в тот же час и минуту сошел с корабля и привязал его к камню из Камней Сукновалов. И он взял немного сокровищ из тех, которые принесла с собою девушка, и сказал Ситт Мариам: «Посиди, о госпожа, на корабле, пока я не войду с тобой в Искандарию так, как люблю и желаю». И девушка молвила: «Следует, чтобы это было скорее, так как медлительность в делах оставляет после себя раскаяние». – «Нет у меня медлительности», – ответил Нур ад-Дин. И Мариам осталась сидеть на корабле, а Нур ад-Дин отправился в дом москательщика, друга его отца, чтобы взять на время у его жены для Мариам покрывало, одежду, башмаки и изар, какие обычны для женщин Искандарии. И не знал он о том, чего не предусмотрел из превратностей рока, отца дивного дива.

Вот что было с Нур ад-Дином и Мариам-кушачницей. Что же касается ее отца, царя Афранджи, то, когда наступило утро, он хватился своей дочери Мариам, но не нашел ее. Он спросил про нее невольниц и евнухов, и те сказали: «О владыка наш, она вышла ночью и пошла в церковь, и после этого мы не знаем о ней вестей». И когда царь разговаривал в это время с невольницами и евнухами, вдруг раздались под дворцом два великих крика, от которых вся местность загудела. И царь спросил: «Что случилось?» И ему ответили: «О царь, нашли десять человек убитых на берегу моря, а корабль царя пропал. И мы увидели, что ворота у прохода, которые около церкви, со стороны моря открыты, и пленник, который был в церкви и присутствовал в ней, пропал». – «Если мой корабль, что был в море, пропал, то моя дочь Мариам – на нем, без сомнения и наверное!» – воскликнул царь. И потом царь в тот же час и минуту позвал начальника гавани и сказал ему: «Клянусь Мессией и истинной верой, если ты сейчас же не настигнешь с войсками мой корабль и не приведешь его и тех, кто на нем есть, я убью тебя самым ужасным убийством и изувечу тебя!» И царь закричал на начальника гавани, и тот вышел от него, дрожа, и призвал ту старуху из церкви и спросил ее: «Что ты слышала от пленника, который был у тебя, о его стране и из какой он страны?» – «Он говорил: «Я из города Искандарии», – ответила старуха. И когда начальник услышал ее слова, он в тот же час и минуту вернулся в гавань и закричал матросам: «Собирайтесь и распускайте паруса!»