выигрывал Касьян, потому что он жульничал и читал чужие мысли. Но это было очень весело и душевно! Все хохотали так, что потом болели скулы. После одного момента, когда играя в очередную игру, Алёна в третий раз подряд оказалась в команде с Добромиром, Олеся вдруг в шутку спросила Касьяна, не ревнует ли он Алёнку к Даниле? «Да они ж просто ангелочки! Их принципы не позволят им сделать что-то нехорошее», - паясничал Касьян, а потом пододвинул стул, сел напротив Олеськи и, смотря ей прямо в глаза, нарочито пафосно сказал: «Посмотри-ка на меня, ну разве Алёна может мне изменить?» - сделав особое ударение на слове «мне». Все разразились хохотом. Олеська даже немного растерялась, хотя понимала, что всё это в шутку и все вокруг валялись со смеха, и после этого больше подобных вопросов не только ему, но вообще никому не задавала. Алёна понимала, что ни о какой ревности с его стороны не могло идти и речи. Он – Наблюдатель, и он знал про неё всё. Но всё же то, что он при её друзьях озвучил своё доверие к ней, было для неё очень важно. Потом ей вспомнился осенний вечер, который они провели теперь уже с друзьями Касьяна. Тогда ранний закат так необычно окрасил небо в розовые и даже фиолетовые краски, изящно вырисовав края облаков. Воздух был холодным, прозрачным, звенящим. В доме было шумно, как обычно. Друзья веселились, шутили, порой даже неприлично, но они были столь естественны в этом, что подобное вызывало лишь снисходительную улыбку. Потом друг Касьяна – Макс, достал гитару, и все принялись подпевать ему. В основном песни были хорошо знакомые, но иногда он исполнял куплеты собственного сочинения, тонко пронизанные не безвкусным юмором. Кто-то прилёг на ковёр, кто-то расположился на диване, а Алёна вообще присела на огромную тыкву, которую до этого хозяин дома притащил с кухни, хвастаясь урожаем. И на столе также был тыквенный пирог, вкус которого помнился до сих пор. Почему-то сколько она ни пыталась потом испечь такой же, всё равно не выходило, будто бы в том пироге был какой-то особенный секрет. Но главное, чем запомнился Алёне тот вечер, было странное внутреннее состояние, когда в компании неблизких людей, она вдруг почувствовала себя необычайно комфортно. И теперь она понимала, что это была заслуга Касьяна. Любовь в её сердце, любовь к нему раскрашивала мир в иные краски.

- А не всё так уж и плохо было в той жизни. Можно сказать, что я не замечала многих приятных мелочей, – подумала она, – а здесь я снова пытаюсь стать счастливой не ради себя, а именно назло Касьяну. Так нельзя. Нужно что-то менять. Любовь должна быть настоящей, искренней.

Жизнь шла своим чередом. Отношения с Виталиком продлились ещё месяц до того момента, когда он предложил выбрать ей между ним и Данилой.

- Что за глупости ты говоришь! – почти кричала Алёна. – Он мой друг. Что за выбор?

- Выбор безальтернативный – или я, или он, – подавлено сказал Виталик. – Я не хочу каждый раз слышать от друзей, что тебя где-то с ним видели и постоянно объяснять, что это типа твой дружок.

- Не дружок, а друг. Друг, с которым я многое пережила, который спасал меня ни раз, которому я доверяю и который доверяет мне, в отличие от тебя, – завелась Алёнка. – И почему тебя так сильно волнует мнение других? Неужели тебе недостаточно моих слов? Ты мне не доверяешь безосновательно, тогда о каких семейных отношениях может идти речь?

- Я не хочу всё это обсуждать, просто ответь, кого ты выбираешь?

- Что ты упёрся на своём? Виталик, ты так просто решаешь сейчас за меня, с кем мне быть, а с кем нет. Ты не боишься, что я предпочту дружбу нашим отношениям?

- Это глупо. Любая нормальная девушка выберет своего парня, а не друга, – уверенно ответил он.

- Я не нормальная. И тебе пора бы уже это понять!

Виталик опешил и не знал, как дальше вести диалог.

- Я помогу тебе, – холодно сказала Алёна, – наши отношения закончены. Искренне желаю тебе удачи. Ты очень хороший человек. И тебе обязательно повезёт, – продолжила она, подошла к нему, чмокнула его в щёку и ушла.

Конечно же, он потом звонил, приезжал и извинялся, но Алёна была непреклонна. Она поняла, что всё перегорело, хотя и гореть-то было нечему. Это был самообман. Она хотела поверить в то, что у неё к нему были пусть еле заметные, но чувства, но не смогла это сделать.

- Ты жестока, подруга, – поставила её перед фактом Иришка, когда узнала о случившемся.

- Да, я понимаю, но тянуть всё это дальше не было смысла. Я его не люблю. Он правда очень хороший, но не лежит у меня душа…

- А я вот со Стасом опять тут пересеклась…

- Он же тоже ревнивый и врёт, как сивый мерин? – не сдержала улыбку Алёна.

- Он изменился. Ну, хотелось бы в это верить. Думаю, что дам ему шанс, может это судьба.

- Ты сама создаёшь свою судьбу.

- Вот и хочу попробовать её создать, – улыбнулась подруга.

Вечером Алёнка сидела с мамой на кухне.