ни было, и каким ангелом бы он ни казался.

Алёна задумалась. Это было слишком близко ей и слишком больно было вспоминать, но воспоминания сами полезли в голову.

- Пойдём, феминистка, – заулыбалась Алёнка, пытаясь перевести всё в шутку, чтобы избавить себя от мучительных воспоминаний, – а то обед уже заканчивается. Это у меня свободное посещение, а у тебя в отделе не обрадуются опозданию.

Родители Виолетты были настоящими тиранами. Они относились к взрослой девушке, как к ребёнку, постоянно лезли в её дела, пытались в чём-то ограничить или заставить что-то делать.

Даже без способностей Алёна поняла, что Виолетта имеет дело с демоном, но кто именно из её родителей являлся демоном, она не знала, потому что только слышала рассказы, а их самих ни разу не встречала. Поэтому она твёрдо решила, что должна ей помогать. Она чувствовала себя виноватой, когда приходилось отказывать Виолетте в просьбе из-за каких-нибудь очень весомых причин. Иногда ей казалось, что Виолетта этим пользуется, но всё же Алёна не хотела покидать ряды добрых сил и относилась к этим мелочам с пониманием.

Иришка придумала Виолетте очень точное прозвище – «тридцать три несчастья». Но тоже старалась помогать по мере возможностей.

Добромир же ничего не говорил по поводу Алёниной подопечной, они разговаривали теперь гораздо реже, нежели раньше, но несмотря на это, их дружба была крепкой, как и прежде.

- Алён! – плакала в очередной раз в трубку Виолетта, – меня папа из дома выгнал! Сказал, чтобы я собирала шмотки, вот так прям и сказал, и уходила.

- Не расстраивайся, ты же взрослый человек. И самой пора бы уже давно уйти, раз к тебе так относятся. Поживёшь пока у меня в квартире. Меня недавно Олеся просила, чтобы я их пустила пожить, но ничего, у тебя ситуация экстренная, так что они подождут.

- Спасибо, – протяжно ответила Виолетта, хлюпая носом.

Вот так Алёна и жила, постоянно помогая и спасая от неприятностей свою новую подругу.

Каждое их общение начиналось с широкой улыбки Виолетты и слов, что всё у неё хорошо, но потом она чаще всего грустнела и начинала делиться своими бесчисленными проблемами. Алёна слушала, советовала, жалела. Но проблемы от этого не решались. Иришка не была такой терпеливой, как Алёнка, и вскоре начала огораживаться от Виолетты всеми возможными способами. Порой им приходилось даже играть в шпионские игры, пытаясь хоть иногда провести время без Виолетты и её забот, но удавалась это редко, Виолетта почти всегда их безошибочно вычисляла. Спустя какое-то время Виолетка всё же сбежала из отдела продаж, и стало проще в плане её неусыпного контроля, но они продолжали дружить и общаться.

Личная жизнь у Алёны так и не начала налаживаться. Она считала, что ей просто не хватает на это времени, но причина была в том, что она очень боялась начинать новые отношения, и что было ещё более весомой причиной – она не хотела их начинать.

Как-то она прогуливалась с Добромиром по извилистым улочкам, где можно насладиться тишиной и спокойствием. Шёл мокрый снег, который так необычно смотрелся на ещё не опавшей рыжей листве. Он налипал на проводах, на ветвях деревьев, на обуви… и на ресницах. Трава торчала жёлто- зелёными макушками из-под этого белого покрывала, а крыши домов создавали совсем уже зимний пейзаж, но на асфальтовых дорожках снег тут же таял, и под ногами образовывались лужи.

- Скажи мне, что со мной не так? – спросила она друга.

- Всё так, – ласково ответил он. – Лучше сама ответь, что тебя беспокоит?

- Пустота…

Он с пониманием на неё посмотрел.

- Это пустота в душе и в сердце. Я так стремилась вырваться в новую жизнь, но она не такая… Не такая, о какой я мечтала. Похоже, я разучилась устраивать свою жизнь.

Алёна замолчала, и Добромир молчал тоже.

- В твоих глазах столько грусти, – с сочувствием сказал он.

- Я потеряла смысл. Мне нравилось быть полезной добрым силам. И мне нравилось жить семейной жизнью, обустраивать быт. Но эти две вещи я не смогла соединить. А теперь у меня нет ни того, ни другого…

- Будет, если ты захочешь.

- Разве я не хочу? – возразила она. – Может быть, ты и прав – продолжила она, подумав. – Я действительно сейчас не хочу. Но на то есть причина. Мне нужно время. Я боюсь. Боюсь не справиться.

- Не поддавайся страху. И не борись с ним. Чем больше ты вкладываешь в него сил, тем сильней он становится. Научись изменять его на противоположное.

На Алёну напала настоящая ностальгия по их душевным разговорам, по той таинственной и важной информации.

- Я не могу теперь делиться с тобой «другой» информацией, – вздохнул, но всё же улыбнулся он.

- Понимаю. Давай, тогда просто по-дружески пообщаемся. И сменим тему, – улыбнулась Алёнка в ответ. – Что мне с Виолеттой делать? Одни у неё проблемы, жалко человека.