- Я без тебя как-нибудь разберусь. Сам проваливай, – крикнула она ему, указав на машину, но тут же передвинула её в сторону. – Иди пешком! Машина моя! – уже не отдавая себе отчёта, практически прошипела она.

- Нет, уж. Она моя. Мне она пока нужна, – ответил он.

- Материальный мир тебя не интересует, так что не смей её трогать, – просто из-за принципа привязалась она к машине. – Телепортируйся! Ты же Наблюдатель!

- Я не выдаю своих способностей в этом примитивном мире, в отличие от тебя, – ответил он ей и направился к машине.

Алёна усилием воли резко сдвинула машину, немного зацепив Касьяна.

- Ты решила меня убить? «Похвально» для представителя добрых сил, – с издёвкой сказал он.

- Ты всё равно собрался умирать, так чего ты тогда вдруг начал переживать за свою жизнь? – не отставала Алёна.

- Не всё ещё тут сделал, есть планы, – снова сухо ответил он ей. – И не надо меня пугать своей силой, я тоже многое могу.

Алёна сверкнула на него глазами, полными злобой, и ещё слегка отодвинула машину в сторону.

- А не доставайся ты никому, – вдруг сказал он, повернувшись к машине, и в один миг разбил её об фонарный столб, просто переместив, но ощущение было, что машина врезалась в него на скорости не меньше ста пятидесяти километров в час.

- Ты псих! – крикнула Алёна.

Этот звук ломающегося и складывающегося металла, этот нестерпимый скрежет неприятно отозвался внутри, и так и стоял в ушах.

Из окон повысовывались обеспокоенные жители.

- А ты себя сейчас видела? Кто ещё псих… - совершенно спокойно ответил он.

- Мне ещё тут жить! А ты такое творишь! Что подумают люди?! По-твоему я должна соврать, что въехала в столб?! Или может жить мне тут тоже не придётся? Сейчас и квартиру уничтожишь силой мысли? – выкрикнула Алёна, не обращая внимания на людей, которые из окон наблюдали за ними.

Она поняла, что голос её дрожит и срывается, руки начали трястись и что если она скажет ещё хоть слово, то разревётся.

- Всем спасибо, все свободны, – артистично обратился Касьян к жильцам, и они послушно стали отходить от окон, свет в квартирах спешно гас. – А машину разбил я и не важно, был я за рулём или нет.

Алёна сидела молча, не шелохнувшись. Касьян вздохнул и сел на другой край лавки.

- Как просто, да? Вот так играть чужими судьбами? Заставлять кого-то забывать, менять воспоминания, вытворять, что хочешь и знать, что тебе за это ничего не будет?

- Вся жизнь – игра… - ответил он ей.

- Только кто-то играя, создаёт новые игрушки, придумывает для них интересные истории, чинит и ухаживает за ними, а кто-то только ломает и портит.

- Вы здесь для этого и находитесь – чтобы научиться быть создателями, быть творцами своих жизней, – ответил ей Касьян уже не как человек, а как настоящий Наблюдатель.

- Мы? Думаю, что это и вас касается. Раз вы здесь, то это тоже какой-то урок для вас, у высших сил для каждого есть задумки, – мудро ответила Алёна и обрадовалась, что разговор ушёл в такое русло, потому что она хоть немного, но начала успокаиваться и чужие мысли в её голове стали стихать.

Он задумался.

- Высшие силы умеют закрутить интригу. Но с моим уроком всё предельно ясно – я слежу за этим миром, за равновесием в нём. Грядут перемены, поэтому система этого мира нестабильна, баланс шаток. У нас будут новые задачи, поэтому мне нужно как можно быстрее выйти на другой уровень, чтобы не остаться за бортом, – уже более мягко делился он.

- Я тоже всё это забуду? – вдруг пришла к выводу Алёна.

- Нет. Эти воспоминания останутся при тебе, они для тебя нужны.

- Эти? А были какие-то, которые ты стёр?

- Были. Но так лучше для тебя.

- Верни их! Я сама вправе распоряжаться: что помнить, а что лучше забыть.

- Не могу. Они только испортят твою жизнь.

- Ну, почему ты такой эгоист? – взорвалась Алёна. – А я ведь так тебя любила! Что ты со мной делаешь?!

- Ну, вот видишь, и ты стала говорить о нашей любви в прошедшем времени, – заметил он и это явно его обрадовало.

- Говорить и чувствовать – это разные вещи. Но сейчас я реально понимаю, что ненавижу тебя больше, чем люблю.

- Поосторожнее. Ты всё ещё на стороне добра.

- Думаю, что силы добра меня окончательно потеряли, раз я позволяю себе такие чувства и действия, сказала она, взглянув на автомобиль, передняя часть которого походила уже больше на искорёженный кусок металла.