С самого рождения американских детей одевали во вполне человеческую одежду. Так поступили и мы, а уже на вторые же сутки ребенок стал молотить руками и ногами, с чем успешно справлялся еще в моем животе, но теперь-то вся эта дрыга-дрыга не давала ей спать. О чем она и сообщала громко и уверенно.

Когда мама прибыла, мы с Алексом, наверное, перепробовали уже все, что только мог посоветовать интернет, чтобы успокоить младенца. Ни один из нас не спал дольше трех часов подряд. Выглядели мы соответствующе.

— А пеленки? — воскликнула тогда мама. — Пеленки-то где?

Я-то думала, что весь их смысл в том, чтобы провести трогательную фотосессию и что сами пеленки всего лишь пережиток прошлого и никто не пользуется ими в современном мире.

Мама же в две секунды превратила ребенка в куколку бабочки, туго замотав ее в эти лоскуты до самого подбородка.

— Она не задохнется? — спросил Алекс, а я перевела.

— Конечно, нет! А лента есть? — спросила мама.

— Лента? — удивилась я.

— Ну, мы вас перевязывали еще лентой для красоты, но ладно. И так сойдет.

Ребенок еще возмущался немного, но стоило ее обездвижить, как она мигом уснула. Алекс был поражен. Он прошерстил интернет еще раз и нашел этому явлению объяснение, что в первые пару месяцев ребенку требуется знакомая ему теснота, чтобы чувствовать себя спокойней. А со временем он, конечно, привыкнет к свободе.

Хотя с пеленками все действительно сработало, когда мама начала натягивать помимо пеленок шапки, носки, потом предложила начать выравнивать ножки, как это делали нам в детстве, ну и постепенно вводить в рацион фруктовый сок по несколько капель, вот тогда я поняла, что пришла пора ограничить ее власть.

Когда увидеть внучку приехали родители Алекса, советов только прибавилось. Шарлотта сразу же согласилась с моей мамой, что ребенка уже надо приучать жить без подгузников и действительно ли младенцу не холодно? Для меня оставалось загадкой, как детка могла замерзнуть при калифорнийской жаре, но обе бабушки были твердо убеждены, что их внучка находится буквально в шаге от обморожения.

Адекватные советы я получала только от Мэри и Дженни. Они и сказали, что лучше с бабушками не спорить, все равно обе скоро уедут. Так что пусть нянчиться как угодно, непоправимого вреда от этого не будет.

Через три недели после рождения Кэтрин, так я и поступила. Алекс уже улетел на съемки, а я более-менее наладила грудное кормление. Так что пришло время осуществить задуманное.

Под предлогом того, что мне нужно срочно закупиться памперсами, я выехала в город и мужественно вытерпела весь сеанс у тату-мастера.

Я не стала посвящать бабушек в тонкости, а само тату скрыла под одеждой. Ушло три или четыре дня на то, чтобы кожа полностью зажила и перестала ощутимо болеть. Как раз тогда же пришло время возвращаться обратно домой Шарлотте.

Мама пробыла со мной еще месяц. Я обещала, что как только смогу, то приеду вместе с Катей в Москву.

Из-за разницы во времени и съемочного процесса чаще всего Алекс звонил ночью, когда у нас только занимался рассвет. Раньше я бы спала и видела сны в это время, но Катерина внесла свои коррективы в мой распорядок дня. Чаще всего, она просыпалась в пять и, если повезет, в шесть утра. И даже спросонья нужно была помнить о том, чтобы не испортить сюрприз. Так что первым делом, когда звонил Алекс, я обязательно закрывала татуировку одеждой или одеялом.

Время его отсутствия пролетело незаметно. Ежедневная рутина — покорми, переодень, дай срыгнуть, массаж от колик, плаванье и остальные дела, радостные сердцу, — поглотила с головой.

К возвращению Алекса я начала готовиться заранее. Сцедила и заморозила запас молока и нашла няню.

В аэропорт нас отвез Абрахам, потому что я решила не выдавать все секреты сразу. По одному секрету за вечер. О том, что я начала ходить на курсы вождения, Алекс узнает позже, когда я буду полностью готова к тому, чтобы сесть за руль. То-то он удивится!

При виде него сердце пустилось в пляс.

На ум сразу пришел тот вечер на вечеринке, на которой мы встретились. Время словно сложилось пополам, как края бумажного листа. Вот он стоит у барной стойки, и теперь я знаю, что телефон в его руке означал куда больше, чем просто намерения позвонить другу или вызвать такси. Я появилась в его жизни в нужный момент. Как и он в моей. И вот сейчас, почти год спустя, этот мужчина стоит рядом, держит меня за руку и улыбается. Теперь он мой муж. И рядом в коляске наша дочь.

Подтянувшись на цыпочках, я обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом. Как мне не хватало его тесных объятий на последних месяцах беременности и как же я соскучилась по нему теперь. Я вдыхала запах его кожи и одеколона, растворяясь в своей любви к нему.

Вдруг Алекс подхватил меня под бедра и приподнял над землей. Он исследовал мой рот и пробовал губы на вкус, словно впервые.

Перед глазами пронесся вихрь из воспоминаний — от первого раза в шкафу до того невразумительного в постели незадолго до родов. Каждое мгновение запечатлелось в памяти. Я перебирала их, как разноцветные бусины в ожерелье, вот Алекс жадно целует меня в самолете, вот я опускаюсь