Опять дают навык после того как я уже совершил действие. Это начинает уже напрягать. Экипировавшись в нормальное снаряжения, легкой трусцой направился дальше, ориентируясь по карте. Добежав до первой двери в зону отдыха, скинул рюкзак и достал еще одну наступательную гранату. Приоткрыв дверь сантиметров на пять, положил гранату сверху на дверь, развернув чекой к стене так, чтобы она собственным весом, не давала распрямиться чеке. Отпустив гранату и удостоверившись, что самостоятельно, она скатываться не собирается, пальцами левой руки, через щель, аккуратно ее прижал, а второй рукой медленно вытянул кольцо. Осторожно отойдя, подхватил рюкзак и двинулся дальше. Если преследователи решат проверить эту комнату, то при открытии двери, им под ноги выпадет сюрприз. С лихим настроением я шарил глазами по всем возможным местам установки новых сюрпризов, но местность позволяла устанавливать только банальные растяжки. Хотя… Есть один вариант. Достав одно из колец, которые складывал в карман после извлечения из гранат, отсоединил предохранительные усики. Со вторым кольцом, проделал тоже самое. Из двух комплектов усиков я сплел крючок с четырьмя наконечниками, перебросив леску через провод на потолке, привязал один край к кольцу гранаты, а второй, к крючку. Заложив гранату в проводах под потолком, выставил крючок посреди прохода на высоте груди человека. Всё. Еще один сюрприз готов. Такой крючок цепляется за любую деталь обмундирования и сверху падает очередной сюрприз.

Закончив установку ловушки, поймал себя на том, что я все это время улыбался. Не дежурной улыбкой, применяемой в разговорах, а настоящей бесшабашной улыбкой. Сколько лет прошло, а до сих пор не отпускает. Правду психиатры говорят, что люди, побывавшие в реальных боях, становятся психопатами, на которых напряжение боя влияет как наркотик и они с трудом себя, потом, находят в мирной жизни. Им начинает не хватать того адреналина, приливы которого постоянно испытывает тело. Даже если вспомнить про черный солдатский юмор, который гражданские напрочь не понимают, он такой не потому, что они отмороженные или тупые, просто бойца, который неоднократно видел смерти товарищей и частенько практически видел свою смерть, шутки про бои и смерти начинают просто смешить. Сколько лет я уже не был в боях, а тут снова как ожил — легкость в теле, эйфория в душе, улыбка во все лицо, адреналин от погони, которая у меня, считай, висит на хвосте. Только сейчас я понимаю, как мне этого всего не хватало, только сейчас я осознал почему всегда стремился быть рядом с обычными бойцами, а не сидеть в штабе. Оказалось, все крайне банально. Чувство, когда смерть наступает тебе на пятки, а ты в очередной раз зубами выдираешь из ее рук свою жизнь, просто непередаваемо. От наслаждения ситуацией, меня оторвало сообщение в логах.