– Вас это расстраивает?

– Это? – переспросил Владыка. И тут же устало ответил: – Это нет. Меня расстроил тот факт, что он в принципе расстарался ради вас, прогнозируемо превратно истолковав наше совместное ночное времяпрепровождение. Сметаны?

Я протянула тарелку, мне галантно вывалили одну ложечку сметаны на огромный, занимающий все пространство тарелки оладушек. Посмотрели. Соотнесли размер белой массы и золотистого сдобного изделия и щедро добавили еще две ложки, разместив сметанные горки аккуратным равнобедренным треугольником.

– Спасибо, – прошептала я.

– Не за что. Какой чай вы предпочитаете? – учтиво, но холодно поинтересовался Владыка.

– Теплый, крепкий и сладкий, – честно ответила ему.

Дракон посмотрел на меня, затем посмотрел на чашки с чаем. Молча взял сахарницу и во все чашки, кроме одной, обстоятельно добавил по три ложки сахара. Так же обстоятельно размешал чай везде, после чего взял ту чашку, в которую сахар не поставил, сделал глоток, вопросительно посмотрел на меня и спросил:

– Почему чай не берете?

– Какой? – глядя на него широко распахнутыми глазами, спросила я.

– Любой, – спокойно ответил Владыка. Затем почему-то добавил: – Вы страстная и нежная, на удивление.

Мои глаза, наверное, распахнулись еще больше.

Дракон улыбнулся и пояснил:

– О человеке многое можно сказать по его вкусовым пристрастиям. Берите чай, госпожа Радович.

Я с трудом последовала его рекомендации. Сначала села поудобнее, потом отставила надрезанный оладушек, после взяла ближайшую чашку, отпила немного. Чай был терпкий, смородиновый, вкусный. Но пока я пила, все думала о том, что сказал дракон, и… любопытство победило.

– А что говорит о вас ваш выбор чая? – осторожно поинтересовалась я.

– Крепкий без подслащения – темпераментный, страстный, ни намека на нежность, никакой склонности к извращениям, – безэмоционально ответил Владыка.

Я едва ли поняла, о чем он, но сам факт определения чего-либо на основании выбора чая, он… заинтриговал, и я задумчиво продолжила пить чай.

– Допивать не обязательно, – сообщил дракон, – остальной чай так же приготовлен для вас на основе различных трав… в соответствии с лучшими деревенскими традициями.

Сказав это, он повернул голову в сторону камина, взглядом уменьшил интенсивность горения пламени и вновь все свое внимание целиком посвятил мне, осторожно берущей следующую чашку чая. Потом следующую. И следующую.

– Оладьи остынут, – едва я взялась за пятую чашку, произнес Владыка.

Не став пробовать пятый чай, вновь водрузила тарелку к себе на колени и вооружилась ножом с вилкой, наконец, заметив, что сам дракон ничего не ест. Вопросительно посмотрела на него, на единственную чашку чая в его руках.

– Я встал несколько часов назад, – последовал ответ, намекающий на то, что позавтракать Владыка давно уже успел.

И от этого стало несколько неуютно.

– Вам не нужно со мной сидеть, – пробормотала я, опустив взгляд.

– Почему? – вопрос задали ледяным тоном.

– У вас дел много, – пояснила, отрезая кусочек оладушка. – Не зря же вы встали ни свет ни заря.

Владыка промолчал.

И некоторое время мы завтракали молча, я с наслаждением ела оладушек, дракон молча пил чай маленькими глотками, в камине весело потрескивало пламя.

А потом любопытство опять победило, и, украдкой разглядывая спальню, я все же спросила:

– Вы часто спите здесь в форме дракона?

Владыка отреагировал, вопросительно вскинув бровь.

– Двери, – я указала на те, что вели на балкон, – бассейн, отполированный камень… Такое ощущение, что все это рассчитано на драконью форму.

Поведя плечом, он пояснил:

– Я – боевой дракон. Иногда менять форму становится проблематично. Поэтому да – ваши выводы верны.

Прожевав еще кусочек оладушка, я переспросила:

– Боевой?

Владыка странно посмотрел на меня, усмехнулся и насмешливо поинтересовался:

– Не похож?