– Ничего, – сказал Ренат. – Это все. Конец.

– Как это – КОНЕЦ?! – вскричали мы в дружном негодовании. Не может быть такого! Невозможно так – чтобы конец! И вообще, что за слово такое дурацкое!

– Эй, прекрати, это нечестно! – все настойчивее звучали в палате возмущенные голоса.

– Нет, конец, – с легким смешком ответил наш рассказчик.

– Дальше! Давай дальше! – потребовал я, кажется даже вскочив на ноги.

Но Ренат был неумолим.

Став значительно старше, я понял, что только такая концовка могла сделать историю вроде «Одного раза» по-настоящему хорошей. А Ренат, к нашему счастью и нашей же неблагодарности, знал это уже тогда.

Разочарованные и все еще возмущенные (однако, думаю, где-то в глубине понимающие, что Ренат прав; к тому же это была его история), мы отчалили в осеннюю ночь на своих одиночных каноэ.

Я некоторое время размышлял об услышанной истории, постепенно начавшей переплетаться в моей голове с догадками, кто такой этот Дождевой человек, пока незаметно не потерял берег из виду…

Конец еще одного дня в «Спутнике», очередной жизненной главы – чтобы утром, пройдя через маленькую смерть ночи, каждый из нас воскрес заново с красной строки.

…И время побежало.

Я не ошибся в своих ожиданиях насчет лечения, которое мне прописала мой лечащий врач. Неплохо для семи лет. И для десяти, впрочем, тоже – потому что в тридцать, если болеешь чем-то постоянно, разбираться в таких вещах ты уже просто обязан.

Освоиться в «Спутнике», как я говорил раньше, оказалось не так уж трудно: в детстве нам куда легче дается любая перемена антуража, мы еще умеем относиться и к серьезным проблемам, и к мелочам с должным презрением, не давая им вконец опоганить нашу жизнь, особенно к мелочам; вы заметили их самую мерзкую способность: исподволь расти вместе с нами? Наверное, потому, что это мы им позволяем.

Возможность поговорить с Ренатом появилась, когда в четверг закончились школьные занятия. По дороге назад, в корпус, я заметил его, одиноко бредущего несколько в стороне от остальных. Подбежав сзади, я присоединился к нему и задал мучивший меня вопрос.

– Была тут недавно одна странная история, – ответил Ренат. – Пропал мальчик. Но, говорят, это происходит уже не впервые. Так, разные слухи, вроде как по испорченному телефону: передается от тех, кто приехал сюда раньше, к тем, кто появляется позже. Летом через смены, а сейчас вот… Только больше не спрашивай ни у кого, здесь не слишком любят обсуждать эту тему. Особенно, – он быстро глянул на меня, – особенно с мелюзгой вроде тебя.

– А тот случай, недавно, был при тебе? – спросил я, вовсе не считая себя все еще мелюзгой, но решив не спорить.

Ренат утвердительно кивнул.

– Да, всего за неделю до твоего поступления. Я слышал, будто бы в действительности того паренька увел его отец, вроде как ничего особенного – родители год назад развелись, ну и… папаша решил забрать парня к себе, пользуясь возможностью. Во всяком случае, некоторые вроде бы видели, как пацан прогуливался с каким-то мужчиной и назвал его «папа».

– А разве это не так? – Мне показалось, Ренат излагает общепринятую версию, в которую сам не особо верит.

– Так думают взрослые, – он пожал плечами. – Но не мы.

– Тогда что же случилось на самом деле?

– Его увел Дождевой человек.

Я подумал, уж не вешает ли он мне «лапшу», стряпая на ходу одну из своих историй, как он делает это по вечерам. Но тут кое о чем вспомнил и решил, что вряд ли.

– А кто это?

Секунду мне казалось, что Ренат не станет отвечать и вообще пошлет меня куда подальше. Тут еще и с неба стало накрапывать. Судя по тому, как Ренат щелкнул языком, кажется, именно послать меня он и собирался, но затем почему-то передумал (возможно, из-за начинающегося дождя, а может, по какой-то иной причине).

– Да шляется тут один тип. В сером плаще, с зонтом, который он никогда не раскрывает… Если заметишь кого-то похожего, лучше держись подальше, вот и все.

– Почему его так зовут – Дождевой человек? – решился я на еще один вопрос; мое любопытство лишь сильнее распалилось после услышанного.

– Потому что он появляется, только когда идет дождь. Я застал парня, который называл его просто Дождевиком.

– А ты сам видел его хоть раз?

Ренат еще больше убавил шаг, осматриваясь, нет ли кого-то поблизости, потом посмотрел на меня.