Я огляделась, но кроме нас в бургерной сидели только двое мужчин, занятых беседой. Так что на мой пассаж со стягиванием парика и убиранием его в сумку обратил внимание только Хан.

— Темненькой тебе больше идет, — заявил этот нахал, откусывая кусок гамбургера.

— Это ты меня с розовыми волосами не видел и с лиловыми, — сообщила я и вздохнула: — С этими нападениями параноиком стану.

— Что такое?

— У нас хороший район, — пояснила, грея руки о чашку с кофе, — ночью можно ходить без проблем. Впрочем, так почти во всем городе. Нет, всегда есть шанс нарваться, но он весьма невелик. И я до сих пор без опаски ходила в любое время суток. А теперь страшно. После бала вон просила соседа, чтобы проследил, как я захожу в подъезд.

— Ты все же боишься, что нападут на тебя?

— Ну… мне неприятно. Тем более мы с бабушкой живем одни. Она у меня, конечно, боевая, но не настолько, чтобы справиться с отморозками.

— История с Еленой и правда странная, — произнес Хан, разглядывая остатки еды на тарелке. — В газетах сто версий, одна другой гаже. Но я так понимаю, что правды там нет ни грамма.

— Абсолютно.

Забавно. Вечер, о котором я думала со смесью досады и волнения, получился вполне неплохим. Мы просто сидели и болтали. Да, в воздухе витал легкий флирт, но это нормально, когда общаются мужчина и женщина.

Тем более что вторая встреча вряд ли будет. Хан наверняка не сегодня завтра уедет домой. А в отношения на расстоянии я не верю. Разве что в легкие, приятельские.

За окнами уже сгустились чернильные сумерки, в кафе ощутимо прибавилось посетителей, когда я ощутила тот самый момент, в который следует закончить свидание. И тонко намекнула, что завтра мне вставать с утра пораньше, чтобы сесть за работу. Мой привычный ритм жизни немного нарушился в связи с последними событиями. И мирно поспать до обеда не удавалось уже который день.

— Приятно было познакомиться, — призналась, когда мы вышли из бургерной, — хоть ты поначалу показался изрядной скотиной.

— Да и ты была не самой милой леди.

Поздний вечер обжигал порывами холодного ветра. Где-то в районе центра собирались густые тучи, изредка там мелькали молнии. Ого, кажется, ночью будет хорошая гроза. Я подняла воротник куртки и порадовалась, что идти до дома близко, буквально пять минут. А если бегом, то всего две.

— Ты далеко живешь? — поинтересовался Хан. Он накинул пальто, но не застегивал, словно его не беспокоила непогода.

— За углом, — махнула рукой, — вечерняя пробежка полезна для организма.

— Пошли, — спутник протянул мне руку, — после того, что я слышал, будет ужасно грубо отпустить тебя одну.

— Думаешь, нападут? — попыталась пошутить я, но послушно взяла Хана под руку. Он мальчик крупный, с ним и правда как-то спокойнее.

— Ни в чем нельзя быть уверенным. Тем более если речь идет о людях, которые ищут тряпку. У тебя нет привычки обмениваться с матерью вещами?

— Не особо, у нас разные стили. Хотя я порой прошу кое-какие мелочи типа шарфиков или браслетов. Но они не похожи на те, за которые стоит убивать человека.

По моей родной улице, мимо ярко освещенных домов, мы не спеша дошли до места. Вот и дом. И детская площадка перед ним, и сквер.

Тут мне в спину и впился холодный изучающий взгляд. Да так, что я замерла и начала оглядываться.

— Что такое? — отвлекся Хан от рассказа о путешествии по Австрии.

— Паранойя растет. Мне показалось, что кто-то смотрит… недобро так. Воображение разыгралось.

Зегерс замер и очень внимательно осмотрел окрестности. В свете единственного поблизости фонаря мне вдруг показалось, что выражение его лица изменилось. Словно рядом стоял не мирно настроенный представитель благотворительной организации, а кто-то другой, опасный и жестокий. Причем опасный не в том смысле, в котором это слово употребляют женщины по отношению к мужчине, вздыхая и закатывая глаза. Мол, ах, какой он опасный тип. Хан же на миг показался человеком, который может в секунду убить и не сожалеть об этом.

Надо вечером меньше кофе пить, а то потом чудится всякое.

Продолжалось это от силы минуту. А затем Хан расслабился и улыбнулся:

— Скорее всего, это наблюдала голодная белка, решившая, что у нас есть орехи. Местные белки наглые. Черные, мелкие, просто беличьи гопники. И все время по мусоркам бегают. Ева, я хочу тебя увидеть завтра вечером.

— Черт! — вырвалось невольно. — В смысле, а разве ты не уезжаешь?

— С чего вдруг? — удивился Хан. — У меня в вашем городе есть дела. Благотворительный бал лишь одно из них. Так как насчет завтра? Только давай я все же возьму машину напрокат и заберу тебя сам.

Да, да, забери меня! Забери меня полностью!

Вслух же я сказала: