— Искали что-то? — похолодела я. На ум сразу пришел злосчастный платок. Убивать за тряпку? Да ладно!

— По крайней мере, преступник не прихватил с собой ничего ценного. И платки, кстати, тоже остались на месте.

Я выдохнула.

— Так, значит…

— Значит, скорее всего, дом вашей матери обыскивали нанятые кем-то не слишком умелые люди. А вот у мисс Алуру мог орудовать сам наниматель. Домработница подтвердила: в вещах погибшей рылись. Все шейные платки переворошили, но не тронули. Преступник определенно знал, что ищет.

— И застрелил Джуди? За то, что не нашел нужной… вещи?

— Я хочу проверить одну догадку, — проговорил Берт. — Скажите, какие отношения были у вашей матери и мисс Алуру?

— Она называла Джуди ангелом-хранителем. Та была с мамой с самого начала ее карьеры. У них, конечно, случались разногласия, но ничего серьезного. Порой Джуди даже знала то, о чем я была не в курсе. Но при этом у них все как-то оставалось в рамках деловых отношений. Черт, я даже не могу подобрать правильное определение. Скажем так, их нельзя было назвать подругами, но при этом они доверяли друг другу сильнее некоторых родственников.

— У нее были недоброжелатели?

— Побольше, чем у мамы. Джуди тщательно отбирала тех, с кем Елена могла общаться. Папарацци не подпускала на пушечный выстрел. У нее было особое чутье на выгодные проекты и на перспективных людей. По сути, она работала круглые сутки. Всегда звонки, всегда какие-то полезные связи.

— И никогда не отдыхала?

— В детстве я считала ее роботом, — пробормотала я. — Нет, отдыхала. Раз в год брала отпуск на две недели и куда-то уезжала.

— Куда?

— Понятия не имею. Мне кажется, даже мама не знала, куда ездила Джуди.

— Я пообщаюсь с Еленой в ближайшее время. Слышал, ей уже лучше.

— Да, завтра я заберу ее из клиники. А ей уже сообщили?

— Я сообщил ее лечащему врачу. Сегодня после обеда поеду к ней побеседовать. Вашей матери уже гораздо лучше.

Я кивнула. Да, к счастью, мама была практически в порядке.

— Ева…

Голос Берта снова зазвучал дружески.

— Ева, у вас точно нет предположений, что ищут преступники?

Есть, но они отчаянно бредовые.

— Если бы я только знала, — промямлила нерешительно. На самом деле первым порывом было сгонять домой, забрать чертов платок и отдать Берту. Но я его все же погасила. Не без труда. Сначала следовало кое-что выяснить.

— Ну ладно, — вздохнул полицейский. — Но если вдруг что-то вспомните…

— Да-да, я обязательно вам позвоню.

Мне не терпелось уйти из полицейского участка. Почему-то атмосфера в нем необычайно давила.

Уже стоя на крыльце здания, я вдруг ощутила на краткий миг чей-то злобный взгляд. Он буквально прожег мне кожу на лбу. Я огляделась, но идущие мимо люди на меня не обращали никакого внимания. Впрочем, смотреть могли из любого окна небоскребов, которые обступили полицейский департамент со всех сторон. Или из окна машины. Неподалеку как раз была стоянка.

Взгляд исчез внезапно, как и появился. У меня глюки? Или меня преследует папарацци? Или за мной следит тот, кто убил Джуди и избил маму? От последнего предположения на спине под пуловером выступил холодный пот. Расставаться с жизнью не хотелось. Значит, так, сейчас попробую кое-что поискать по теме платка, поработаю, вечером схожу поужинаю с Ханом, а потом отдам тряпку Берту, и пусть делает с ней что хочет. У меня было подозрение, что полицейский не воспримет серьезно предположение, будто платок и есть причина всех бед. Я бы тоже не особо поверила в такой рассказ. Вещица винтажная, но до настоящей ценности ей, как мне до звезды балета.

Но сразу заняться платком не вышло: мобильный принялся буквально разрываться от звонков знакомых, узнавших о гибели Джуди. Ладно, я еще успела вернуться домой до того, как под моим окном засело несколько журналистов, желающих выяснить подробности. Бабуля предложила вытряхнуть на них мусорное ведро. Увы, пришлось отказаться. Во-первых, мне бы влепили штраф, во-вторых, это могло послужить очередным поводом к статье «Дочь известной топ-модели Елены Дрейк употребляет героин и кидается в прохожих мусором». И зачем мне подобная «слава»?

Запомните, вы можете быть ангелом во плоти, но при желании вас превратят в худшего из представителей человечества. Поэтому я не старалась казаться лучше, но и не буянила. Какой смысл? Если папарацци захотят написать про меня мерзкую статью, они это сделают. Но помогать им своими поступками я не стану.

В конце концов я просто поставила мобильник на беззвучный режим и почти до шести вечера просидела за работой. Отвлеклась только один раз, чтобы позвонить маме. Та рыдала в голос и посылала всех докторов с их успокоительными. Я ее понимала. Но сама все еще не могла осознать до конца