– Видел, в соседней комнате ждет. Взъерошенный какой-то.

– Пусть заходит. А от тебя жду сообщений каждый четный час. Как только обнаружат танкистов, докладывать немедленно. Свободен, товарищ подполковник.

Крохотным смерчем ворвавшийся в комнату особист заговорил буквально с порога, напором снова напомнив Сергею ночь на 22 июня, когда они впервые познакомились:

– Степ… тьфу ты, твою ж мать! Товарищ генерал, чего делать будем?! Сам Гудериан в плен попал!

– Сначала ты успокоишься, а затем выслушаешь меня. Успокоился? Вот и молодец, присаживайся. Так вот, лично нам с тобой сейчас особенно делать-то и нечего. Разведке нашей я задачу поставил, уже занимаются. А вот возникшую ситуацию обсудить – можно и нужно. Насколько я понимаю, у тебя имеется возможность напрямую связаться с начальством, так? Я имею в виду на самом верху?

– Ну да, – кивнул товарищ. – Имеется, понятное дело, будто сам не знаешь.

– Хорошо. Сейчас я тебе вкратце обрисую ситуацию с этим самым Гудерианом, а потом ты мне поможешь срочно связаться с Москвой. Но нужен защищенный канал – не по телефону же об этом докладывать.

– Да канал-то есть, – поразмыслив пару секунд, кивнул Зыкин. – Только придется передавать шифрограммой под моим личным ключом.

– Да неважно, как именно, лишь бы фрицы не перехватили!

– Не перехватят. Рассказывай.

Кобрин помолчал, собираясь с мыслями, и вкратце пересказал товарищу все свои недавние размышления, касающиеся пленного и связанных с этим возможных перспектив. Подытожил:

– Короче говоря, считаю, что мы должны с максимальной выгодой воспользоваться возникшей ситуацией. Ждать, пока Гейнц начнет давать показания в нашей доблестной контрразведке, смысла нет, слишком долго. А времени у нас в обрез – только до того момента, когда в немецком генштабе все устаканится и командование «Тайфуна» подкорректирует ближайшие планы. Причем делать это им придется в условиях жесточайшего цейтнота, то бишь жуткой нехватки времени! Судьба наступления и так висит на волоске, который мы ежедневно все больше и больше утончаем, а тут еще и такая неожиданная гроссен бяка! Вряд ли вся эта неразбериха займет больше пары дней, так что ни о какой серьезной оперативной паузе в боевых действиях говорить не приходится, но хоть какая-то заминка будет наверняка. И мы просто обязаны использовать эту заминку с максимальной выгодой! Как минимум для перегруппировки войск и укрепления обороны спорных участков, а как максимум…

– Для контрудара! – ахнул Виктор.

– Молодец, возьми на полочке пирожок. Именно так. Хотя, если честно, вот прямо сейчас я не могу аргументированно утверждать, хватит ли у нас для этого сил, да и вообще стоит ли. Пожалуй, даже склоняюсь к тому, что нет – рановато пока нам контратаковать. Ты ведь теперь ту, ДРУГУЮ, историю знаешь, а значит, помнишь, к чему приводили в первые два года войны попытки не обеспеченных должным образом и не увязанных со стратегическим положением на фронте контрударов.

– Да уж помню, как не помнить… – зло буркнул особист.

– Вот именно. Но донести мои рассуждения до Верховного считаю необходимым. Причем немедленно, не дожидаясь, пока Гудер в столице окажется. А уж дальше пускай Ставка решает, не мой уровень, я ж все-таки не комфронта и, тем паче, не Главком. Главное, чтобы танкисты с разведчиками не подкачали да живым пленного дотащили.

Несколько секунд прошли в молчании. Первым подал голос Зыкин, видимо, пришедший к какой-то мысли:

– Слушай, товарищ генерал, а неплохо ты придумал, а?

– А я, Витя, ничего и не придумывал, просто проанализировал информацию и сделал соответствующие выводы. Как и любой другой грамотный командир на моем месте. Понимаешь, ценность пленного такого уровня не только и не столько в том, что он сможет нам рассказать или какие секретные документы при себе имел, сколько в сочетании множества связанных с ним факторов, как прямых, так и косвенных. Каждый из которых сам по себе вроде бы не слишком-то и важен, но вот сочетание всех их вместе… Знаешь, есть такое выражение «оказаться в нужное время, в нужном месте»? Вот примерно так и с Гудерианом получается. Уж больно ВОВРЕМЯ он к нам в плен угодил! Случись это в самом начале «Тайфуна» – все могло бы пойти иначе и вряд ли нам особенно помогло, но сейчас, когда мы уже практически переломили ситуацию, совсем другое дело. Ну так что, поможешь до товарища Сталина информацию донести? И, кстати, нужно договориться с Москвой насчет самолета: погода, конечно, нелетная, но отправить пленного нужно как можно скорее. Нечего ему тут делать.

– Он еще спрашивает! – делано возмутился лейтенант. – Давай я сейчас все это в письменном виде изложу? Ты проверишь, правильно ли, а я зашифрую и передам.

– Годится, я пока чаек организую, что-то горло пересохло.

Зыкин вытащил из полевой сумки небольшой блокнот в твердом переплете, раскрыл, приготовившись писать.

– Кстати, а ты в курсе, что за экипаж Гудериана-то прихватил?

– Откуда, Вить?