ведь ты моя крошка, мой маленький сильный солдат. Со всеми своими горестями, будь то разбитая коленка или двойка в школе, ты непременно шла ко мне, зная, что я пожурю тебя, но тут же обниму и поцелую. Но даже если бы ты не любила меня так сильно, я все равно бы невероятно гордился тобой! Ты так многого добилась, дочка. Погляди – ты исполнила свою мечту, малышка. Ты знала, чего хочешь, и упрямо двигалась к своей цели.
Ты хороший человек, Юленька. У тебя сильное и доброе сердце, ты способна видеть многое, то, что редко кто способен сейчас увидеть.
Я хочу сказать тебе главное. Борись, Юля. Борись до конца. Чего бы ты ни хотела, иди к своей цели и знай, дочка: все получится. Если ты сможешь сделать это, преодолеть свой страх и не довольствоваться вторыми ролями, то я, как твой отец, большего и пожелать не могу.
Будь счастлива, дочка. Я люблю тебя так сильно, что никакими словами не передать, хоть я и писатель, помнишь?
Я надеюсь, ты всегда будешь ощущать мою любовь, а особенно тогда, когда меня в твоей жизни больше не будет, чтобы сказать тебе об этом.
С любовью, папа»
Мы сами создаем свои переживания. И все, что мы сами создали, мы сами можем и уничтожить.
Преодолеть свой страх и не довольствоваться вторыми ролями. Бороться. Бороться до конца.
Папа всегда умел найти правильные слова, и даже сейчас, когда его нет рядом, они все равно попали прямо в сердце.
Бороться за жизнь. Принимать ее и бороться до конца.
Преодолевать трудности, не останавливаться на достигнутом и не сдаваться. Жить. Ценить.
Сложив листок, я поцеловала его и прижала к груди.
В эту минуту мне двадцать один, и я готова бороться.
35.
Этим вечером мне пришло сообщение от Никиты. Там было всего три слова, но сердце мое забилось как сумасшедшее.
«Как твои дела?»
Простой вопрос, совершенно нейтральный, и обычный, но я представила интонацию, с которой он был задан. Я представила, как он смотрит на меня, слегка улыбаясь, как держит меня за руку, и слезы выступили на глазах.
«Я скучаю по тебе…» написала я, и тут же стерла. Это глупо. «По уши в работе, тяжело» - отправила. Тут же закусила губу и следом спросила: «Твои как?»
«Также» - через секунду пришел ответ. Эта сухая переписка тут же заставила меня поежиться. Как я допустила, чтобы все стало таким холодным? Таким разрушенным? Я со злостью кинула телефон на диван и зарычала, подходя к бару. Налила себе любимый бренди Ника – купила бутылку вчера, сама не знаю зачем. Кинула пару кубиков льда и услышала звук сообщения. Побежала. На полпути к дивану остановилась и усмехнулась. Ей Богу, Юля, что за детский сад? Руки тряслись, когда я переворачивала телефон экраном к себе.
«Позвоню?»
Сердце пустилось вскачь. Пальцы пробивало дрожью, когда я писала: «Давай»
Не прошло и нескольких секунд, как заиграла мелодия, а на экране высветилась наша фотография. Я закусила губу, стараясь не заплакать от эмоций, нахлынувших на меня при виде ее.
Это был март. Жуткая слякоть в Москве, парковка около Домодедово. Мы стоим у машины, Никита прижимает меня к себе и счастливо улыбается на камеру. Промозглый ветер прошелся по его волосам, растрепав их. Я смотрю в камеру одним глазом – второй прищурен из-за мелкого противного снежка, летящего прямо на меня. Но я улыбаюсь так широко и заразительно, радуясь встрече. Тогда мы увиделись после разлуки в месяц – его не отпускала работа, а меня съемки в Калининграде.
Помедлив еще секунду, я провела по экрану и, прижав телефон к уху, сказала:
-Привет.
-И тебе привет, - тысяча мурашек пробежали по моему телу, когда я услышала тихий и уставший голос Ника. Он был мягким, грустным и нежным, и я закусила большой палец, чтобы не дать волю эмоциям.
Повисла тишина. Я боялась нарушить ее, боялась даже вздохнуть.
-Как съемки? – задал вопрос он, и я услышала, как звенит лед и что-то льется в бокал.
-Долго и трудно, - коротко ответила я, вытащив злополучный палец изо рта. – Пьешь?
Ник усмехнулся, и от этого звука дрожь пробежала от кончиков пальцев до макушки.
-Пью. Тяжелый день.
-Неделя, - выпалила я.
-Неделя… - подтвердил он.
Я запустила руку в волосы и стала наматывать круги по квартире.
