— Дело не только в этом, Тиа, — возразил я. — Слабости эпиков зачастую связаны с тем, что внушало им страх до того, как они обрели свои способности. С некоей фобией. Похоже… в общем, я мало с кем из них говорил, но, похоже, когда становишься эпиком, этот страх лишь усиливается. Так или иначе, тьму можно остановить. Или по крайней мере управлять ею.

— Что ты имеешь в виду?

— Страхи, — тихо, так чтобы слышала только она, сказал я. — Если эпик сумеет противостоять своим страхам, тьма отступит.

— Почему?

— Э… А какая разница?

— Ты же сам постоянно твердишь, будто во всем этом есть некий смысл. Если страхи действительно подчиняются некоторой логике, не подчиняется ли ей и тьма?

— Хм… Что ж, вполне может быть. — Я несколько расслабился. — Меган говорит…

— Меган? Ты привел ее сюда? Она одна из них, Дэвид!

— Именно благодаря ей мы знаем, как все это работает. Тиа, мы можем его спасти.

— Не вселяй в меня надежду.

— Но…

— Не вселяй в меня надежду! — Она яростно уставилась на меня. — Даже не смей, Дэвид Чарльстон! Думаешь, это так легко? Планировать его убийство? Постоянно думать, не упустила ли я чего-нибудь? Он взял с меня обещание, и, черт побери, я намерена его исполнить.

— Тиа… — тихо позвал Абрахам.

Она ошеломленно взглянула на него.

— Дэвид прав, Тиа, — как всегда, спокойно продолжил канадец. — Мы должны его вернуть. Если не сумеем спасти Джонатана Федруса, мы с тем же успехом можем вообще отказаться от борьбы. Мы не в состоянии перебить их всех.

— Ты считаешь, он все-таки разгадал их величайшую тайну? Спустя столько времени? — покачала головой Тиа.

— Я считаю, что у него есть довольно правдоподобное предположение, — ответил Абрахам. — И Меган действительно научилась контролировать тьму. Мы будем дураками, если не проверим теорию Дэвида. Он прав. Мы не можем перебить их всех. Мы слишком долго пытались заниматься одним и тем же. Пора попробовать что-то другое.

Внезапно я почувствовал, что поступил крайне умно, взяв с собой Абрахама. Тиа готова была его слушать. Треск, даже чихуа-хуа в припадке бешенства остановилась бы и выслушала Аба.

Дверь распахнулась, и в комнату вбежала молодая женщина.

— Мэм, — обратилась она к Карле, — появились Кривошеие. Все их семейство, триста с лишним человек. Они вооружены и идут сюда. И с ними он.

— Он? — переспросила Карла.

— Тот новый эпик. Мы окружены, мэм.

Наступила тишина. Мужик с изуродованным лицом, споривший до этого с Карлой, повернулся к ней. Он молчал, но мрачное выражение его физиономии говорило само за себя: «Из-за тебя мы все умрем».

Абрахам встал, и все повернулись к нему.

— Мне нужна моя пушка.

— Черт побери, — бросила Карла, — это вы во всем виноваты!

— Нет, я, — возразила Тиа, вставая. — Нам просто повезло, что Дэвид добрался сюда первым.

Карла что-то проворчала, но тут же рявкнула своим, чтобы они готовились к бою. Вряд ли это могло чем-то помочь — Проф мог сровнять этот район с землей в мгновение ока.

Кто-то бросил Абрахаму его рюкзак. Остальные выбежали за дверь. Карла двинулась следом за ними.

— Карла, — сказала Тиа, — сражаться с ними бесполезно.

— Сомневаюсь, что они оставили нам выбор.

— Возможно, и оставили — если дать им то, чего они хотят.

Карла взглянула на своих товарищей. Те кивнули.

— Нет! — Я поднялся. — Вы не можете ее выдать.

— У тебя пять минут, чтобы подготовиться, Тиа, — сказала Карла. — Я пошлю гонцов, чтобы они выяснили, намерены ли эпики требовать твоей выдачи. Мы можем сделать вид, будто не знали, кто ты.

Она вышла, оставив нас в комнате без окон с двумя рослыми часовыми у входа.

— Не могу поверить… — начал я.

— Не будь ребенком, Дэвид, — прервала меня Тиа. — Клан Электроската проявил немалую доброту, приняв меня и выслушав мои планы. Мы не можем