— Лимма!

Я сжалась, стиснула зубы. Доктор требует моего внимания, а мне хочется провалиться сквозь землю.

— Лимма Лессон, если из-за тебя я опоздаю на лекцию… — Такер стремительно приближался. — Если ты сломалась, жду тебя с заявлением по собственному.

Он уже стоял за моей спиной, когда я бросила: «Этому не бывать».

— Тогда давай забудем о том, что произошло. Садись в машину, здесь очень холодно.

Наверно, мне стоило быть благодарной этому извергу за то, что он не стал насмехаться, хотя в этот день ему выдалось очень много возможностей поизмываться надо мной. Во-первых, на протяжении всей его лекции мне пришлось красочно демонстрировать студентам процесс встречи яйцеклетки и сперматозоида при естественном пути зачатия, а затем и при клонировании, когда яйцеклетка лишается ядра и принимает клетку донора. Очень наглядно, разумеется. Надо мной ржали все, включая самого Такера.

Он заставил меня прошествовать в костюме по коридорам института и быть обсмеянной всеми встречными.

Уверена, он просто хотел показать, какое я ничтожество. А быть может, вынудить бежать в Каптику.

— У тебя просто талант, Лессон, — иронично заговорил он, когда мы ехали обратно в лабораторию. — У меня еще никогда не было таких харизматичных яйцеклеток.

Я нервно сдула со лба прядь волос, скосив глаза в его сторону.

— Рада, что вам понравилось.

— Если будешь так стараться и впредь, то я, возможно, доверю тебе забирать из химчистки мои рубашки.

— Кофе, рубашки и костюм яйцеклетки… да я просто мечтала об этом в Каптике, — зло проговорила я в сторону. — Какой процент стажеров, которые у вас остаются после подобного?

— Уточни это у Гареда. Он у нас занимается статистикой.

Пора бы мне сменить тему.

— Он сказал, у вас есть собственный проект.

Такер взглянул на меня недоверчиво.

— Лессон, из тебя, конечно, вышла неплохая ассистентка, но я не настроен говорить с тобой о вещах, о которых ты не имеешь никакого понятия.

Он решительно не воспринимал меня, как ученого. Наверно, я больше нравилась ему в роли посмешища. Ну, раз он устанавливает именно такие правила игры, я, как прилежная стажерка, их принимаю.

Неделя…

До окончания испытательного срока одна адски жаркая неделя.

Нилла периодически звонит мне, чтобы выслушать поток моей бессвязной истерики, вроде: «Я ненавижу его!», «У меня больше нет сил терпеть все это!» А еще она рассказывает мне о Каптике, о солнце и морском береге, о легком теплом бризе… и о Питте. И мне дьявольски сложно удержаться от возвращения.

Все это время я старалась не думать о Сайверсе, но я думала. Вопреки здравому смыслу. Этот парень все еще будоражил мое сознание, хотя я твердо решила выкинуть его из головы. Одинокими вечерами, засыпая на узкой койке общежития, я убеждала себя, что произошедшее между нами — всего лишь увлечение.

Кроме того, поведение моего нового руководителя напрочь убивало во мне всякую романтику и как нельзя лучше настраивало на рабочий лад. Кей Такер стал для меня ночной страшилкой, монстром, лишенным души, сердца и сострадания.

Не пойму, что я сделала ему, чтобы заслужить такое пренебрежение?

Чем хладнокровнее я воспринимала все его выпады, тем свирепее он становился. Казалось, его бесит, что я не ною и терплю все его закидоны. Всеми силами он желал, чтобы я сгинула у какого-нибудь биореактора и больше не досаждала ему. Он обращался ко мне: «Иди сюда!», «Сядь!», «Отойди!», «Принеси!», и никогда по имени. Может, он забыл его? Иногда он так смотрел, что я готова была провалиться сквозь землю.

Всегда такой спокойный с другими, рядом со мной он терял человеческий облик. Но я — клянусь семейством Лессон! — стоически выносила все это.

Время играло против Такера. У него оставалось все меньше возможностей поймать меня на какой-нибудь ошибке или вынудить сбежать самой.