и хочется немедленно придушить. Если бы не но.

О будущем надо подумать.

– Инга, если не против, да?

Та кивнула.

– Рот тебе открою чуть позже. Готова выслушать меня, майор?

Снова кивок. Господи, никак исправляется?! Впору простить башкира, подарившего ему такое чудо, пусть и невольно.

– Буду краток. Мне хочется крайне простых вещей. Жить себе дальше припеваючи и как душеньке моей черной вздумается. А для этого, милая Инга, все средства хороши. И за-ради таких целей себя не пожалею, не говоря о других. Понимаешь, о чем я?

Ну, так вот, дорогая строгая майор Войновская, сейчас вернусь к нашему диалогу в долбаном Асгарде, пусть и в форме монолога…

Я тебе не доверяю так же, как ты мне. Но ты, Инга, мне нравишься. Есть в тебе что-то завораживающее. И, поверь, сейчас тебе выпал счастливый билет. Потому как предлагаю тебе помощь. В возврате к тебе, как самой заслуживающей власти над твоим Орденом. Сама понимаешь, не за просто так. Да, не обижайся, что разговор происходит в такой странной обстановке… так вышло, никуда не деться.

Так что, майор Войновская, подумай, не отказывайся. От своего слова ты точно никуда не денешься, чести какой-то придерживаешься. И твои люди ему верят, так что… твоего слова мне будет достаточно. Вот, выбор за тобой. И не думай, что предлагаю, самонадеянно и глупо, только лишь одного себя, сейчас вроде бы обычного человека.

Я предлагаю тебе нечто большее. И ты это знаешь. И…

Клыч удивленно повернулся к ложбинке с расстрелянными людьми. И вскочил:

– Что за хрень?!

Рык двигателя «Витязя» ни с чем другим не спутаешь. А ревел именно он.

Когда Клыч обернулся, Инга уже смеялась. Беззвучно и до слез.

Под ним трясся стальной пол вездехода. Азамат явно не ошибался. А еще его связали. Болела грудь, но спокойно гоняла взад-вперед воздух, вместо того чтобы булькать кровью в легких. Что за…?

– Пришел в себя?

Вот так вот. Стоило пристрелить.

Ласка, сидя на водительском месте, подмигнула левым глазом. Правый она закрыла нашлепкой. Ослепла все же?

– Цени мою щедрость, Азамат. Вогнала тебе предпоследнюю тубу с гелем Хозяина. Знаешь, что это значит?

Вот как…

– Значит, что через полгода тебе потребуется еще одна. А знаешь, откуда эта скотина взяла все то, что сейчас плавает где-то в бункере, затопленном под самый потолок? Откуда-то с Архангельска. Там лаборатория была перед Войной, оттуда и доставили образцы. Так что, друг Азамат, тебе сам Бог… или кто там у вас… велел выжить и помочь мне добраться туда. Отдыхай, ехать, идти, бежать и плыть нам с тобой долго. Самара, Нижний, Вологда, Устюг… пока до Архангельска не доберемся. Именно так.

Голос звенел в пустой голове человека, что давно должен был умереть. А он…

А он смотрел на незамеченную ребристую штучку, закатившуюся под сиденье. И на кольцо, слабо поблескивающее в полутьме. На кольцо. От обычной «эфки».

Кольцо.

Уважаемые и обожаемые (с) мои читатели – здравствуйте вам. Если вы читаете данные строки… Черт, это уже было, да-да.

В общем, все равно сами поняли все. И то, что история героев «Дороги стали…» закончена, и что автор оказался тем еще подонком, негодяем и канальей, сотворив то, что сотворил. Почему же вышло именно так? Сложно сказать.

Несомненно, герои могли бы оказаться совершенно в иных ситуациях, принять другие решения, получить в концовке совершенно не такое финальное «твоюмать», да. Но, если уж быть честным до конца, это было бы неправильно. И, опять же, – НО почему же именно так?

Евгения Уколова, прочитав несколько отправленных ей отрывков, откровенно попросила подарить в конце тот самый финал ее персонажу. И, как бы мне ни хотелось иначе, текст привел ровно к нему.

Дарья Дармова где-то на середине книги стала окрашиваться нехорошими и злыми черно-алыми оттенками. И как с ней ни борись, выходило только ровно случившееся в финале.

Кот? Надеюсь, кто-то, сильно разозлившийся на автора, все ж таки автора и простит. Так получилось, так легло, и никак иначе не вышло бы. Уж поверьте.