Роупер не вспоминал о братьях уже несколько недель. Конечно, до них дошла весть о смерти Кинортаса, но в отличие от него они подвергались в связи с этим гораздо меньшей опасности. Нет никакого смысла в том, чтобы убивать второго и третьего наследника Каменного Трона до тех пор, пока первый еще оставался в живых.

– Итак, я могу полагаться на твою поддержку, когда заговорю на военном совете Уворена, Грей? – спросил Роупер.

– Разумеется, лорд, – ответил Грей. – Но я бы посоветовал пока с этим не торопиться. В настоящее время Уворен не верит, что вы можете всерьез оспорить его лидерство. Постарайтесь сделать так, чтобы о вашем растущем влиянии он узнал только после того, как у вас будет достаточно сил, чтобы преодолеть его могущество. Вам надо жениться и заручиться поддержкой еще какого-нибудь Великого Дома. И даже после этого победить его будет почти невозможной задачей. То влияние, которым вы сейчас обладаете, перетянет на вашу сторону немногих. До того как открыто бросить вызов Уворену, вы обязаны проявить себя в качестве вождя. И, как нетрудно догадаться, Уворен сделает все возможное, чтобы этого не допустить.

Грей замолчал.

– Об этом я позабочусь сам, – сказал Роупер. – У меня есть план.

– Надеюсь, что это хороший план, лорд, – ответил Грей. Они уже почти достигли выхода под аркой, у которой их ждал Хелмиц. – Я сказал, что лучше умру, чем позволю Уворену занять трон, но все же хотелось бы этого избежать. – Грей еще раз улыбнулся Роуперу своей обезоруживающей улыбкой. – У вас есть какие-нибудь мысли насчет будущей женитьбы, лорд?

– Мыслей много, толку мало, – угрюмо ответил Роупер.

Этот вопрос беспокоил его ничуть не меньше, чем сам Уворен.

– У Прайса есть кузина – Кетура Текоасдоттир, примерно одного с вами возраста, и ей как раз пора замуж. Может выйти достойный альянс.

– Текоасдоттир? – переспросил Роупер нервно.

Текоа, дядя Прайса, был скандально известным главой Дома Видарров. Роупер ни разу не видел его на военном совете, хотя обращал внимание, что кресло его всегда оставалось пустым – даже если за столом не было других свободных мест. Все как будто ожидали, что он может зайти с минуты на минуту.

Грей поднял брови, увидев, с каким детским ужасом смотрит на него Роупер, и вдруг рассмеялся.

– Не бойтесь, лорд, – сказал он. – Он больше лает, чем кусает. Но в любом случае завоевать его расположение будет непросто.

– Спасибо, Грей Конратсон, – сказал Роупер и протянул руку, которую Грей пожал с легким поклоном. – Надеюсь, Прайс поговорит со своим дядей по поводу меня и смягчит сердце чудовища до того, как я встречусь с ним лицом к лицу.

– Лорд, можно с уверенностью сказать, что ничто не сможет привести чудовище в ярость сильнее, чем разговор с Прайсом.

Роупер улыбнулся и вышел. Грей не спеша вернулся в центр зала, где все еще тренировались гвардейцы. Прайс проводил бой с другим гвардейцем, поэтому Грей взял мех с водой и сел понаблюдать за своим протеже со стороны. Прайс не был искусным фехтовальщиком. Многие гвардейцы могли показать такие впечатляющие противников и зрителей приемы владения клинком, каких Грей, например, не смог бы освоить за всю свою жизнь. Но Прайс был другим. Движения его часто выглядели необдуманно и грубо. Многие легко побеждали его на тренировках, поскольку лучше владели мечом и легко попадали по незащищенным запястьям или горлу. Такие бойцы, как Вигтр Быстрый или Леон Калдисон, вероятно, могли бы одолеть его и в настоящем бою.

Но, несмотря на это, в легионах говорили: «Никогда не деритесь с Прайсом». Движения Прайс производил, казалось бы, необдуманные, но они были гораздо быстрее, чем у любого другого воина, которых Грей повидал за свою жизнь. Кроме того, Прайс идеально держал равновесие и отлично работал ногами, поэтому любой, кто видел его в деле, понимал, что слухи о нем не беспочвенны. Никогда не деритесь с Прайсом. Его жесткость и энергия ошеломляли большинство противников, к тому же он производил впечатление человека, абсолютно невосприимчивого к боли. Говорили, что даже если вы сможете нанести Прайсу смертельную рану, то, прежде чем он упадет, у него еще достанет времени и свирепости, чтобы зарубить вас. А если вы ухитритесь его обезоружить, то он станет драть вас зубами и ногтями.

По залу пронесся рев Второй Трубы, и это означало, что можно прерваться на еду. Грей терпеливо ждал Прайса. Тот хлопнул противника по плечу и, быстро жестикулируя и смеясь, принялся обсуждать с ним последнюю проведенную схватку. Гвардеец глупо радовался тому, что может смеяться с Прайсом на равных. Обычно все радовались, если Прайс обращал на них внимание. Сам Грей пользовался не меньшим уважением, но при этом понимал, что люди никогда не станут добиваться его одобрения с таким же энтузиазмом, с каким добивались одобрения Прайса. Юный спринтер олицетворял собой саму силу природы.

Прайс пожал гвардейцу руку, попрощавшись с ним, и повернулся к Грею.

– Ну и как прошел разговор с мальчиком Роупером?

– Сносно, – ответил Грей, и они вместе пошли в столовую. – Он знает, что должен делать.

Прайс нахмурился:

– И ты решил ему помочь? После того как по его вине произошло невиданно позорное отступление полностью укомплектованных легионов?

– Он принял правильное решение, – без колебаний ответил Грей. – Мы могли бы одержать победу, но слишком чудовищной ценой. Конечно, нет ничего дороже чести, но я отказываюсь признавать за честь самоубийственную тактику, в результате которой подвергнутся опасности наши будущие