топоры без рукоятей, пряжки и многое-многое другое, что ценится в этом грубом обществе. Над улицей метались искры. Их вид напомнил посыльному те истории, которые он когда-то слышал: о том, что сатрианцы считали анакимов падшими ангелами. В этом месте, заполненном металлом и дымом, трудно было не вспомнить об аде. Сатрианец бы подумал, что эта дорога приведет его именно туда – к яме или глубокой лестнице, спускающейся все ниже и ниже под землю…
Позади кузниц, за еще одной, последней, стеной возвышались два огромных здания. К одному из них и направлялся посыльный – к Главной Цитадели. Рядом с ней виднелась верхняя часть громадной ступенчатой пирамиды, увенчанная глазом из сияющего серебра. Глаз, хорошо заметный издали, бдительно следил за населяющими крепость жителями. Посыльный пересек последнюю стену, которая была даже не монолитом, а представляла собой целую систему стен. Множество ворот открывались в отдельные внутренние дворики, окруженные эффективными орудиями для убийств. Но в данный момент эти дворики были заполнены лошадьми, меланхолично жующими овес из торб, подвешенных перед их мордами.
Миновав все укрепления и кажущиеся бесконечными запасы, посыльный подошел наконец к Главной Цитадели и остававшемуся до сих пор незаметным Священному Храму. По форме Храм напоминал перевернутый котел, залитый по всей площади свинцом. С боков за ним день и ночь наблюдали призрачные фигуры – высушенные трупы древних воинов. Укрытые в каменных нишах, тела этих древних героев держались в вертикальном положении благодаря надетым на них доспехам. Костлявые руки лежали на эфесах мечей, спрятанных в ножны, зубы щерились из-под высохших остатков губ. Одна нога каждого трупа была немного отставлена в сторону, из-за чего создавалось ощущение, будто кадавры были пойманы в движении.
Рядом с Храмом возвышалась Цитадель – сооружение из плотно уложенного камня высотой в три сотни футов,[7] усиленное дюжиной внешних башен и увенчанное варварской зубчатой верхушкой.
По непонятной причине, несмотря на то что все здесь было построено с мыслями о жестоких убийствах, крепость производила впечатление довольно уютного места. Повсюду вдоль неповторимых дорожек текли ручьи со свежей водой, необходимой для нужд анакимов. Место здесь было открытое и светлое, все здания не выше двух этажей – за исключением башен, Главной Цитадели и пирамиды с глазом. Здесь было свежо и чисто – не загажено мусором и сточными водами, вызывающими эпидемии. Повсюду были разбиты садики с фруктовыми деревьями и ягодными кустами, вдыхающими в каменное поселение жизнь. Было во всем этом нечто такое, что говорило о ясности мыслей и чистоте намерений. Никакого беспорядка, никаких компромиссов – только воля и дикая природа.
Но путешествие посыльного на этом не закончилось. Он поднялся по широкой лестнице, которая вела к основному входу в Главную Цитадель. За дверью был расположен сводчатый каменный холл, не украшенный ничем, кроме масляных ламп, развешанных на стенах в ряд на расстоянии нескольких футов друг от друга. Из холла открывалась дюжина дверей. Посыльный вошел в ближайшую справа, за которой располагалась узкая винтовая лестница, и стал подниматься вверх. Через каждую дюжину шагов лестница тускло освещалась узкими бойницами, проделанными в стене. Поднявшись до четвертого этажа, он достиг двери, за которой оказался коридор, а в конце коридора – Хелмиц. Посыльный попытался пройти мимо гвардейца, но был остановлен тычком руки в грудь. Они поговорили некоторое время, затем посыльный пожал плечами и пошел обратно. Проводив его взглядом, Хелмиц обернулся и постучал в дверь.
– Милорд? – Хелмиц осторожно заглянул в дверь. – Уворен прислал весть. Он говорит, что за Великими Вратами обнаружено нечто, прикоснуться к чему имеете право только вы.
Находящийся в своих покоях Роупер чистил в этот момент доспехи. Кираса слабо сияла на столе, комната пропахла маслом и пчелиным воском. Он поднял глаза на Хелмица и сразу же насторожился.
– Он решил испытать меня и поставить в неудобное положение, – сказал он, бросив промасленную ветошь.
– Не могу знать, лорд.
– Нужно получить больше информации.
– Посыльный был очень настойчив, лорд, – сказал Хелмиц, будто извиняясь. – Он сказал, что вы должны прийти туда как можно скорее.
Роупер задумался, стоит ли ему отказываться. С одной стороны, это было бы мудро, но с другой – он надеялся, что там действительно окажется то, что требует его присутствия. У него и так было не очень много возможностей для проявления инициативы. Он приказал Хелмицу сопровождать его. Вместе они спустились вниз и взяли пару лошадей из конюшни, располагавшейся под Главной Цитаделью, затем, громко цокая по мостовой, поехали к Великим Вратам. Хелмиц, побуждаемый вопросами Роупера, принялся болтать о своих дочерях.
– Они обе работают во
Роупер почти не слушал. Когда они доехали, он увидел на надвратной башне Уворена. Тот стоял у зубчатого парапета вместе с Асгером, лейтенантом Гвардии, и над чем-то хрипло хохотал. Уворен заметил Роупера и махнул рукой вперед – на что-то такое, что Роуперу еще не было видно из-за ворот.
– Тебе стоит взглянуть! – крикнул Уворен и жестом подал сигнал стражнику, отвечающему за открытие ворот.
Проскрежетали запорные брусы, со щелкающим звуком пришли в движение снятые со стопора противовесы, и ворота открылись.
За воротами Роупер не увидел ничего. Огромная, заросшая травой равнина, раскинувшаяся перед крепостью, оказалась абсолютно пустынна, что само по себе было странно. Уже несколько недель она выполняла роль дома для тысяч беженцев, которые бежали от сатрианского вторжения, но теперь об их
