маленькая маранта словно ждала чего-то, попутно пытаясь разузнать обо всём происходящем вокруг. Она достаточно легко подстраивалась под новые для себя обстоятельства, и, хотя допустила уже слишком много ошибок, в её словах не было ни капли лжи и фальши. Провидица никогда не лгала и не отмалчивалась – нет, Карина предпочитала открыто говорить правду или же весьма талантливо недоговаривать.

Маленькая маранта, не достигшая ещё своего совершеннолетия, жившая долгие годы среди подобных ей, под строгой опекой наставниц, научиться подобному не могла никоим образом. Поведение провидицы, попавшей в плен к оркам и подаренной в качестве рабыни, должно быть совершенно иным.

А то, что творила Карина, шло вразрез со всем, что раньше приходилось видеть Аделиону. Маранты уже не раз были в его собственности, и он успел их достаточно изучить, чтобы с первого дня заподозрить Карину.

Нет, она не была непредусмотрительно глупой. Ей просто недоставало информации, чтобы успешно притвориться истинной представительницей своего народа. Она достаточно быстро выдала себя, хотя… Будь на его месте кто-то другой, и, возможно, судьба маленькой строптивой рабыни обернулась бы иначе.

Наследник лератов был несказанно рад, что подобное сокровище попало именно в его руки.

На данный момент осталось только проверить, прав ли Эмит насчёт силы её положительных эмоций. А это уже вопрос времени, нужно только дождаться появления дархара.

По губам лерата пробежала улыбка, когда он почувствовал лёгкое недовольство спящей маранты. Откинув одеяло и вставая с кровати, мужчина огляделся и без труда обнаружил его причину. Судя по неловкой позе, за ночь, проведённой на неудобной кушетке, тело Карины элементарно затекло.

Неслышно преодолев разделяющее их пространство, лерат остановился возле спящей пленницы, которая, ворочаясь во сне, запуталась в одеяле и сильно свесилась со своего ложа, собираясь через пару минут банально свалиться на пол.

Присев на корточки, Аделион тихо усмехнулся и, дождавшись вполне предсказуемого момента, легко поймал маранту до того, как её голова соприкоснулась с холодным мрамором. Упало лишь одеяло, а мужчина поднялся, спокойно удерживая на руках почти невесомую, как пушинка, маранту. Она даже не проснулась – по всей видимости, сказалась бессонная ночь.

Дойдя со своей ношей до кровати, мужчина осторожно положил Карину на тонкую простыню, стараясь не разбудить, и удовлетворённо хмыкнул, глядя, как девушка потянулась во сне. Так и не проснувшись, маранта перевернулась на бок, обняв руками угол подушки, и только тогда её эмоциональный фон наконец пришёл в норму.

Аделион не собирался нарушать покой своей пленницы до тех пор, пока не вылупится дархар – ему нужна была чистая реакция на будущего защитника, незамутнённая другими эмоциями и впечатлениями. Отчасти поэтому он перенёс Карину с неудобного ложа. Но причина такого поступка крылась и в другом: уж слишком был велик соблазн поддразнить маленькую маранту, заставить её понервничать ещё раз, путаясь в догадках и ломая голову над тем, почему же один из наследников земель лератов обращается с ней подобным образом.

А ответ был очевиден. Кроме опасений просто не сдержаться, Аделион ещё не хотел превращать её в запуганную рабыню, боящуюся каждого шороха. Для чего это делать? Чтобы подчинить себе целиком и полностью?

Лерат тихо хмыкнул, проведя согнутым пальцем по щеке маранты, едва касаясь бархатистой кожи.

Она и так принадлежит ему, хотя не признаётся. И ему это нравится. Её непокорность, её красота, её нрав и умение добиваться своего. Эти качества не были показными и привлекали лерата более всего. Притворство и игра, достаточное количество которых Аделион успел повидать, порядком утомляли. Присутствие же Карины в его жизни подобно глотку свежего воздуха. Нового, незамутнённого предательством и обманом, чистого, лишённого всякой корысти и необычного, наполненного тайнами и загадками, а оттого ещё более желанного… И кто знает, что ещё она выкинет?

Подобные мысли крутились в голове лерата всю первую половину дня, пока он занимался привычными делами. Во время тренировки на плацу, обхода замка и других обязанностей, которые он делил с Соломоном, к сожалению далеко не поровну, ему не сразу удалось от них отвлечься. Но когда минул полдень и после небольшой трапезы, проходившей в одной из малых столовых в обществе нескольких аристократов, Аделион поднялся в свой кабинет, его размышления вернулись в прежнее русло. Ему никак не давала покоя своенравная пленница, спящая в башне…

Он попытался отрешиться от лишнего и сосредоточиться на своих обязанностях и делах, требующих вмешательства, но… Бесполезно. Все мысли занимала только Карина. И даже не она сама, а её будущая реакция на появление дархара. Слишком многое от неё зависело…

В конце концов Лион отложил в сторону документы, которые просматривал, по несколько раз читая одну и ту же строчку на желтоватом пергаменте, так и не вникая в смысл написанного, откинулся на спинку кресла, заложив за голову руки, закинул ноги на край стола и устремил взгляд на одно из больших зеркал, висевших напротив стола, по обе стороны входной двери. Таких же, как в его спальне. Именно они образовывали зеркальный коридор, позволяющий совершать краткий переход из одной башни в другую, не пользуясь лестницами и не попадая никому на глаза. Лион всегда предпочитал уединение шумной компании, в которых Соломон же, напротив, чувствовал себя как рыба в воде.

Зеркала были не только способом перемещения – кроме всего прочего, они позволяли повелителю стихий наблюдать за всем, что происходило в Тёмной крепости в тех местах, где был хоть небольшой осколок настоящего зеркала.

Щёлкнув пальцами, лерат улыбнулся, когда яркая гладь одного из зеркал затуманилась, а затем сменила отражение. Как ни странно, но он словно почувствовал этот момент – его маленькая гостья, временная хозяйка его покоев, как раз проснулась.