латинов. (3) Второму же консулу предстояло набрать целиком новое войско. Консулу предыдущего года Луцию Лентулу продлили власть и запретили покидать провинцию или уводить оттуда старое войско, прежде чем прибудет новый консул с новыми легионами. (4) Консулы поделили провинции жеребьевкой: Элию выпала Италия, Квинкцию – Македония. (5) Среди преторов Луцию Корнелию Меруле досталась городская претура, Марку Клавдию – Сицилия, Марку Порцию – Сардиния, Гельвию – Галлия. (6) Потом начался набор. Речь шла не только о войсках консулов, предписано было провести набор и преторам: (7) Марцеллу для Сицилии предстояло набрать четыре тысячи пехотинцев и триста всадников из латинских союзников, Катону – для Сардинии две тысячи пехотинцев и двести всадников – (8) с тем, чтобы оба этих претора, прибыв в свои провинции, распустили старослужащих пехотинцев и всадников.
(9) Затем консулы представили сенату послов царя Аттала. Те расписывали, как царь служит римскому делу и на суше, и на море – и флотом своим, и всеми боевыми силами; как он вплоть до сего дня ревностно и беспрекословно выполнял все, что бы ни приказывали ему римские консулы. (10) Но, продолжали послы, он опасается, что отныне препятствием в этом будет ему царь Антиох, который вторгся в царство Аттала, оставшееся без защиты как на море, так и на суше. (11) Поэтому царь Аттал просит отцов-сенаторов послать ему помощь для обороны царства, если они хотят использовать его флот и его силы в македонской войне. Если же они на это не согласны, пусть разрешат ему возвратиться с флотом и прочими силами для защиты своих владений. (12) Послам было велено ответить вот что: сенат благодарен царю Атталу за помощь, которую тот оказал римским военачальникам как флотом, так и иными средствами, (13) однако римляне не собираются посылать Атталу подкрепления против Антиоха, союзника и друга народа римского; не станут и задерживать войска самого Аттала долее, чем царь сочтет это полезным для себя; (14) римский народ неизменно исходит в чужих делах из чужих решений, и тот, кто хочет своими средствами оказать военную помощь римлянам, властен определять, когда ему начать это дело и когда окончить. (15) А к Антиоху сенат отправил послов, дабы возвестить, что римский народ пользуется услугами Аттала, его кораблей и воинов, в борьбе против общего их врага Филиппа; (16) Антиох окажет услугу сенату, если оставит в покое царство Аттала и прекратит войну: ведь справедливо, чтобы союзные и дружественные римскому народу цари между собою тоже сохраняли бы мир.
9. (1) Консул Тит Квинкций, набирая солдат, брал в свое войско предпочтительно тех, кто уже воевал в Испании или Африке, показал свою доблесть и заслужил награду. Квинкций торопился в провинцию, но был задержан в Риме знамениями, требовавшими умилостивительных обрядов. (2) В Вейях молния ударила в общественную дорогу, площадь и в храм Юпитера Ланувийского, в Ардее поразила храм Геркулеса, в Капуе – стены, башни и храм, который называется Белым. В Арреции видели пламя на небе. (3) В Велитрах земля на площади трех югеров35 просела в громадную яму. Сообщали, что в Свессе Аврункской родился ягненок с двумя головами, а в Синуэссе – поросенок с человечьей головой. (4) По случаю этих знамений было проведено однодневное молебствие. Уделив внимание священным делам и умилостивив богов, консулы отправились в провинции. (5) Элий вместе с претором Гельвием прибыл в Галлию и передал тому полученное от Луция Лентула войско, которое должен был распустить. Сам же Элий намеревался вести войну силами новых легионов, приведенных им с собой. Ничего достопамятного он, впрочем, не совершил.
(6) Второй консул Тит Квинкций, отплыв из Брундизия раньше, чем это обычно делали консулы, переправился на Коркиру36, имея при себе восемь тысяч пехоты и восемьсот всадников. (7) Оттуда он на квинквереме приплыл к эпирскому берегу и большими переходами поспешил в римский лагерь. (8) Отослав Виллия, он промедлил там несколько дней, ожидая прибытия войска с Коркиры. Затем он собрал совет, чтобы решить, пытаться ли ему силой проложить себе дорогу прямо через вражеский лагерь (9) или же отказаться от столь многотрудного и опасного предприятия, а идти вместо этого через страну дассаретиев и через Линк и вторгнуться в Македонию безопасной окольной дорогой. (10) Консул выбрал бы второе, но опасался, что, удалившись от моря, он выпустит противника из рук: ведь если царь, как и прежде, предпочтет скрыться в пустошах и лесах, лето опять будет потрачено впустую. (11) Итак, было решено, что бы ни случилось, наступать на врага именно здесь, в этом столь неудобном месте. Однако, сколь ни был он тверд в своих намерениях, ему не виделось никакого способа их осуществить.
10. (1) Сорок дней прошло, но римляне продолжали стоять в виду неприятеля, ничего не предпринимая. Тогда у Филиппа зародилась надежда, что с помощью эпирцев удастся завязать переговоры о мире. (2) На совещании для этого были избраны претор Павсаний и начальник конницы Александр37, которые свели консула и царя для переговоров в том месте, где река Аой всего теснее зажата между отвесными берегами. (3) Суть требований консула сводилась к следующему: царь должен вывести свои гарнизоны из соседних городов, а кроме того, возместить ущерб за разоренные поля и города. Об остальном же пусть будет решено по справедливости. (4) Филипп ответил, что города находятся в разном положении: он готов освободить те из них, которые захватил сам, но не откажется от законного наследственного владения землями, что достались ему от предков; (5) если же те города, с которыми он воевал, жалуются на причиненный войной ущерб, то он согласен на третейский суд – пусть они для этого выберут любой из народов, находящихся в мире с обеими сторонами. (6) Консул сказал, что здесь нет нужды ни в посреднике, ни в судье: ведь виноват, как всякому очевидно, тот, кто взялся за оружие первым: на Филиппа никто не нападал – он первым прибег к силе. (7) Далее, когда речь зашла о том, какие города следует освободить, консул назвал первым делом все фессалийские. Тут царь в негодовании воскликнул: «Да ты и побежденному не предъявил бы мне более суровых условий, Тит Квинкций!» (8) – и с тем ушел прочь с переговоров. Стороны едва удержались от того, чтобы тут же не пустить в ход хотя бы дротики: ведь их разделяла река. (9) На следующий день начались вылазки и многочисленные мелкие стычки между караулами – сначала на равнине, предоставлявшей для этого достаточно места; (10) но затем, когда царские воины стали отходить на скалистые кручи, римляне в пылу схватки проследовали и туда. (11) На их стороне были воинский порядок и выучка, боевое снаряжение, надежно прикрывавшее тело; на стороне противника – сама местность, а также катапульты и баллисты, расставленные почти на всех скалах, словно на стенах. (12) С обеих сторон было много раненых, были даже убитые, словно в настоящем сражении. Битва прервалась с наступлением ночи.
11. (1) Вот как обстояли дела, когда к консулу был приведен некий пастух, посланный эпирским вождем Харопом. (2) Он рассказал, что всегда пасет скот в ущелье, которое теперь занято царским лагерем, и знает в тех горах каждый уступ, каждую тропку. (3) Если консул захочет отрядить с ним несколько человек, он проведет их удобной и не слишком опасной дорогой прямо над головами врагов. (4) Выслушав пастуха, консул послал к Харопу спросить, можно ли, по его мнению, довериться простому селянину в деле такой важности. Хароп велел ответить, пускай доверится, но себя во власть ему не вверяет. (5) Консул, хоть и желал верить обещанию, долго не мог отважиться; радость в его душе мешалась со страхом. Наконец, положившись на слова Харопа, он решился попытать счастье. (6) Чтобы враги не заподозрили его намерений, Квинкций в течение двух следующих дней непрерывно беспокоил их, обложив войсками со всех сторон и заменяя уставших бойцов свежими. (7) Затем он передал военному трибуну четыре тысячи отборных пехотинцев и триста всадников. Конницу было приказано вести до тех пор, пока это позволит местность; если она окажется непроходимой для всадников, то коней придется оставить где-нибудь на поляне. Пехоте было велено идти той дорогой, какую укажет проводник. (8) Оказавшись, как тот обещал, над головою противника, они должны будут подать знак дымом, а лишь только по ответному знаку поймут, что битва внизу началась, поднять крик. (9) Консул приказал двигаться по ночам (ночи как раз были лунные), а дневное время использовать для еды и отдыха. Проводнику он надавал самых заманчивых обещаний, если тот сдержит слово, однако передал его трибуну связанным. (10) Когда этот отряд двинулся в путь, римляне с удвоенным упорством стали со всех сторон наседать на врага, захватывая заставы.
12. (1) Между тем, на третий день дымом был подан знак, что римский отряд достиг той вершины, к которой стремился, и удерживает ее. Тогда-то консул, разделив свои силы на три части, сам с отборным войском двинулся серединой долины, а левый и правый фланги бросил против лагеря. Македоняне столь же решительно выступили навстречу противнику, (2) и, пока они сражались вне своих укреплений, покинутых в пылу битвы, римские воины имели очевидное преимущество благодаря своей доблести, опыту и вооружению. (3) Но после того, как царские воины, потеряв многих убитыми и ранеными, отошли в укрепленные или защищенные природой места, положение переменилось – теперь в опасности были римляне: безрассудно наступая, они оказались на невыгодных позициях, в теснинах, из которых обратной
