Когда наши солдаты привели ко мне твою взятую в плен невесту и я узнал, что она тебе по сердцу – (5) этому поверишь, взглянув на нее, – то, не будь я поглощен делами государства и можно бы мне было насладиться радостями юной, брачной и законной любви и дать себе волю, я пожелал бы твою невесту со всем пылом влюбленного, – но сейчас я, насколько могу, только покровительствую твоей любви. (6) С невестой твоей обращались у меня так же почтительно, как обращались бы в доме ее родителей или у твоего тестя. Я соблюдал ее для тебя, чтобы нетронутой вручить ее тебе как дар, достойный меня и тебя. (7) И за этот подарок я выговариваю себе только одно: будь другом римскому народу. Если ты считаешь меня хорошим человеком, – эти народы еще раньше признали такими моего отца и дядю, – то знай, в римском государстве много похожих на меня, (8) и нет сегодня на земле ни одного народа, которого ты бы меньше хотел иметь врагом и дружбы которого больше желал бы себе и своим».

(9) Юноша, робея и радуясь, взял правую руку Сципиона и молил всех богов воздать ему, ибо у него нет возможности отблагодарить его, как он хотел бы за все им содеянное. Пригласили родителей и родственников девушки; (10) они принесли с собой для выкупа немало золота, а ее отдавали даром. (11) Тогда они стали просить Сципиона принять это золото в дар; их благодарность за это, утверждали они, будет не меньшей, чем за возвращение девушки нетронутою. (12) Сципион согласился на их настойчивые просьбы, велел положить себе к ногам это золото и пригласил Аллуция: «Сверх приданого, которое ты получишь от тестя, вот тебе мой свадебный подарок» – и велел взять золото. (13) Юноша, обрадованный и дарами и почетом, вернулся домой и неустанно восхвалял землякам Сципиона: с неба, говорил он, явился богоподобный юноша, побеждающий все не только оружием, но и добротой и благодеяниями. (14) Набрав воинов среди своих клиентов, он с отборной конницей в тысячу четыреста человек вернулся через несколько дней к Сципиону.

51. (1) Сципион держал при себе Лелия, пока, пользуясь его советами, распоряжался пленными, заложниками и добычей. (2) Все уладив, он дал ему квинкверему213, посадил на нее пленных – Магона и человек пятнадцать карфагенских сенаторов, взятых в плен вместе с ним, – и послал Лелия вестником победы в Рим. (3) Сам он задержался в Карфагене на несколько дней и провел их, упражняя в военном искусстве и воинов, и моряков. (4) В первый день легионеры в полном вооружении пробежали четыре мили; на второй – получили приказ: сидя у палаток, почистить и привести в порядок свое оружие; на третий – биться деревянными мечами, разыгрывая настоящее сражение, и метать друг в друга тупые дротики; на четвертый – им дали отдых; на пятый – опять бег с оружием. (5) Такое чередование труда и отдыха соблюдалось, пока стояли в Новом Карфагене. (6) Гребцы и моряки, выйдя в тихую погоду в открытое море, проверяли подвижность своих судов в примерных морских сражениях. (7) Эти упражнения на суше и на море, за городом, укрепляли тело и поддерживали воинский дух. В городе было шумно: ремесленники, запертые в городской мастерской, изготовляли различное оружие. (8) Сципион одинаково внимательно наблюдал за всем: он бывал на судах и в доках, бегал вместе с легионерами, следил за работами в мастерских, оружейных складах и доках, где огромное множество работников трудилось, состязаясь друг с другом. (9) Когда начало приготовлениям было положено, а поврежденные стены восстановлены, Сципион, оставив гарнизон охранять город, сам отправился в Тарракон. (10) По дороге к нему обращалось много посольств; одним он давал ответ и отпускал тут же; других отсылал в Тарракон, куда велел собраться и новым, и старым союзникам. Собрались почти все живущие по сю сторону Ибера; много людей собралось и из дальней провинции.

(11) Карфагенские вожди старательно подавляли слухи о взятии Нового Карфагена, а когда стало ясно, что город взят и этого уже никак не скрыть, они постарались речами умалить значение случившегося.

1. (1) Таково было положение дел в Испании; в Италии консулу Марцеллу изменой сдана была Салапия;1 Марморею и Мелес2 взяли с боя у самнитов. (2) Около трех тысяч воинов Ганнибала, оставленных для защиты города, перебили; добычу (а была она немалой) отдали войску. Кроме того, там были найдены двести сорок тысяч модиев пшеницы и сто десять тысяч модиев3 ячменя. (3) Скорбеть пришлось, впрочем, больше, чем радоваться: через несколько дней узнали о тяжелом поражении под Гердонией4. (4) Проконсул Гней Фульвий, рассчитывая отвоевать Гердонию, отпавшую от римлян после каннского поражения, поставил лагерь под городом в ненадежном месте и не позаботился о сторожевых постах. (5) Небрежность была у него врожденной, а тут он еще и решил, что доверие к Пунийцу пошатнулось в Гердонии, когда там прослышали, что Ганнибал, потеряв Салапию, ушел в Бруттий. (6) Обо всем этом тайно донесли из Гердонии Ганнибалу; эти вести внушили ему и заботу о том, чтобы удержать союзный город, и надежду застать врасплох беспечного врага. С войском налегке он, опередив молву, большими переходами подошел к Гердонии, а чтобы внушить врагу еще больший страх, стал перед городом, выстроив войско. (7) Римлянин, равный ему смелостью, но разумением и силами неравный, стремительно вывел из лагеря войско и начал сражение: (8) пятый легион и левое крыло5 лихо кинулись в бой. Ганнибал распорядился: когда взгляды и внимание всех будут устремлены на схватку пехотинцев, пусть по данному им знаку часть всадников окружит вражеский лагерь, а другая – зайдет в тыл уже дрогнувшему противнику. (9) Сам он глумился над Гнеем Фульвием, чей тезка претор Гней Фульвий был разбит им два года назад в этих самых местах:6 говорил, что исход сражения будет таким же. (10) Надежда не обманула его. Правда, хотя в рукопашном бою с пехотинцами пало много римлян, ряды солдат со знаменами стояли все- таки твердо; (11) но шумное появление всадников в тылу и вражеские крики со стороны римского лагеря привели в смятение сначала шестой легион (он стоял на второй линии, и нумидийцы сразу расстроили его ряды) – за ним пятый, и, наконец, воины, стоявшие у первых знамен, повернули назад. (12) Часть кинулась бежать врассыпную; часть была перебита на поле битвы; пал и Гней Фульвий и с ним одиннадцать военных трибунов. (13) Кто может точно сказать, сколько тысяч римлян и союзников пало в этом сражении, коль скоро у одних писателей я читаю о тринадцати тысячах, у других – всего о семи? Победитель овладел лагерем и добычей. (14) Гердонию, которая собиралась, как он узнал, перейти к римлянам и, если он уйдет, верности ему не хранить, он сжег, всех жителей переселил в Метапонт и Фурии7, а старейшин города, уличенных в тайных переговорах с Фульвием, казнил. (15) Римляне, уцелевшие после такого поражения, кое-как вооруженные, разными дорогами пробрались в Самний к консулу Марцеллу8.

2. (1) Марцелла вовсе не испугало столь тяжкое поражение: он написал в Рим сенату о гибели военачальника и войска под Гердонией (2) и добавил, что он – тот самый Марцелл, который после Каннского сражения побил Ганнибала, опьяненного победой, – идет на него и не даст ему долго радоваться. (3) Но в Риме была великая печаль, скорбели о том, что случилось, и боялись будущего. (4) Перейдя из Самния в Луканию9, консул расположился лагерем под Нумистроном на равнине на виду у Ганнибала; Пуниец занимал холм. (5) Марцелл еще раз дал понять, что уверен в себе: первый вывел из лагеря войско, готовое к бою; Ганнибал, видя, как из ворот выходят солдаты со знаменами, не уклонился от сражения: свой правый фланг он поднял на холм; римляне левым прижались к городу. (6) Римляне ввели в бой первый легион и правое крыло, а Ганнибал – воинов-испанцев и балеарских пращников, а в ходе сражения еще и слонов. Бились долго, никто не имел перевеса. (7) Сражение продолжалось с третьего часа10 до ночи – первые ряды устали биться. Первый легион заменили третьим, правое крыло левым; у врагов тоже свежие бойцы сменили в сражении усталых солдат; (8) затухавшая битва с появлением новых сил разгорелась вновь; ночь развела сражавшихся; победителей не было.

(9) На следующий день римляне с восхода солнца и далеко за полдень стояли в строю; никакой враг не показывался. Спокойно собрали доспехи с врагов, снесли в одно место трупы своих и сожгли их. (10) Следующей ночью Ганнибал бесшумно снялся с лагеря и ушел в Апулию11. С рассветом Марцелл обнаружил бегство врага; раненых оставил он в Нумистроне с немногочисленной охраной, начальником которой назначил военного трибуна Луция Фурия Пурпуриона, и пошел по следам врага. Настиг он его под Венузией12. (11) В течение нескольких дней перед передовыми постами шли беспорядочные стычки пеших и конных – почти все они кончались благоприятно для римлян. (12) Оттуда войска пошли по Апулии; примечательных сражений не было: Ганнибал снимался с лагеря ночью, искал места для засад: Марцелл шел за ним только днем и только после разведки.