золоте, почти в прямом смысле, и этот самый пол пачкать. А я за несколько медяков его мыть.

– Нет, – гордо ответила я, и не поверила своим глазам, когда мне указали на выход.

Мне казалось, что Витька с Ингой, ну или даже только Витька, должны меня как-то поддержать и удержать. Нет, не взять на содержание, конечно, я не хотела быть им обязанной, но вот так вот позволить мне уйти в никуда…

Сейчас, по прошествии определённого времени, я им даже благодарна. Последующие события помогли мне многое понять о себе, что вряд ли бы произошло, останься я в ордене Золотого Феникса, на содержании у бывших одноклассников. Но тогда мой мир окончательно рухнул.

Я твёрдо решила не сдаваться. В смысле не унижаться и найти себе в этом мире достойное занятие – не поломойки. Нет, не подумайте, я с большим уважением отношусь к тем, кто убирает, стирает и выполняет прочие обслуживающие функции. Профессии всякие важны, профессии всякие нужны, да. И я первая брошу камень, ну или плюну, в того, кто скажет что-то неуважительное об обслуживающем персонале. Но выполнять эту работу самой? Мне? Никогда! Что? Двойные стандарты? Да бросьте. Просто я рождена для большего.

Первые же сутки в пути меня изрядно измотали. Хотя я считала себя довольно спортивной. А как иначе? Я ведь и на сноуборде катаюсь и верховой ездой занималась, и дайвингом… и даже вот ролики осваивала, не говоря уже о наличии обязательного для каждой современной девушки абонемента в фитнес-клуб. Однако первый же длительный подъём на пути заставил признать: сноуборд уже две зимы как не расчехлялся, да и до этого покататься удавалось всего пару раз за зиму, лошадь в последний раз я видела года полтора назад, ролики: полтора раза за лето – тоже маловато, а само по себе наличие абонемента в какой бы то ни было клуб, увы, спортивности и выносливости не прибавляет. Если им не пользоваться.

Но я упорно шла дальше. Экономила, как могла, воду – пить некипячёную из сомнительных источников на пути не хотелось, денег у меня не было от слова совсем, да и еда с водой были, в общем-то, только благодаря сердобольности кухарки. До города, про который рассказала мне эта же кухарка – воистину добрая женщина, она одна отнеслась ко мне по-человечески, оставалось ещё двое суток пути. Это если почти не спать, не заблудиться в лесу и не наткнуться на каких-нибудь разбойников или какие другие местные развлечения… Кстати, мне повезло, что дорога лежала через лес – на открытой местности я бы уже зажарилась. А так ещё ничего… горло пересохло, но пока ещё терпимо. Вот только начинало мне казаться, что я свернула где-то не там… часа три назад была развилка вроде. Или, может, ещё до этого я пошла не туда? Ранним утром, когда только вступила в лес? Или вот буквально полчаса назад? Хотя там убегала такая мелкая тропинка, что и непонятно – то ли была она, то ли мерещилась…

Ещё через пятнадцать минут я призналась самой себе, что заблудилась. Отчаяние и приступы самоедства решительно отогнала, вернее, отложила – пока светло, есть шанс выйти обратно к дороге, ориентируясь по солнцу. Теоретически. Нам так в школе на ОБЖ, кажется, рассказывали. Вот если не получится, тогда уже и буду горевать.

Но небольшую слабость я себе всё-таки позволила – посидеть хотя бы пять минуточек… И ещё три. Потом ещё минуточку… и ещё пару минуточек… всего пару…

Когда раздался стон, я уже почти заснула, поэтому даже не сразу поняла, что это. Но, вздрогнув, открыла глаза. Стон повторился. Кажется, где-то справа.

Я колебалась и не спешила бежать на звук. Мало ли, кто там стонет. А если там какой-нибудь дикий, смертельно раненый зверь, который нападёт на меня? Или это ловушка какой-нибудь местной нечисти – мне пока не встречалась, но, говорят, водится тут.

– Помоги… – стон оформился в слова. Но я всё равно решилась отправиться на звук далеко не сразу.

Вот если совсем честно, то иди я по дороге, имей при себе деньги и перспективы нормальной работы, может, и совсем прошла бы мимо. Потому что – ну что я могу? Я не врач, сил, чтобы тащить на себе раненного, у меня тоже нет… а ведь это и правда может быть ловушкой… Но тут, во-первых, мне было нечего терять. А во-вторых, я так качественно заблудилась, что кроме меня уже вряд ли кто тут окажется… разве что те, кто специально придёт добить этого страдальца – голос вроде был мужской. А если удастся ему помочь, то, может, и он мне потом чем подсобит? А если не удастся, – как-то отстранённо и расчётливо подумала я, удивляясь сама себе, – то, может, у него вода и деньги есть?

Он был распят на дереве. И у него не было ничего: ни воды, ни денег, ни одежды… он был абсолютно нагим. Вот разве что весь утыкан какими-то светящимися штуками… сначала я думала, что это кинжалы, но, приглядевшись, поняла, что это больше похоже на осколки странного голубого стекла.

Меня затошнило. Я вообще плохо переношу вид крови, уколы и всяческие манипуляции с телом, даже при просмотре фильмов всегда закрывала глаза, если там показывали как кого-то режут… Тут же крови было много. Фиолетовой крови.

– Помоги, – сказал мужчина, открывая фиолетовые же глаза.

– Как? – спросила я, судорожно переводя взгляд на небо и пытаясь дышать глубже и ровнее. А то упаду тут рядом в обморок, и моя надежда на обустройство в этом мире окочурится… обидно будет.