Я насладилась эффектом – леди Кристина весьма побледнела, однако, к сожалению, объяснение нашлось: именно она, вместе с Ани, помогала Илоне одеваться. Между прочим, идеальное алиби. Я бы на месте магов к этим двоим и присмотрелась. И, кстати, а что всё-таки произошло-то?

Увы, но как только прояснилась моя непричастность, меня вытолкали наружу, под дождь, и дальнейший разбор полётов проходил без моего участия. Идти обратно в свою повозку мне очень не хотелось – налетят с расспросами эти клуши, а я, между прочим, стресс пережила. Мне надо побыть одной. Успокоиться. Выдохнуть. А вымокла я и так уже до такой степени, что хуже вряд ли будет.

– Что стоишь, прачка? – спросил откуда-то сзади Фар, и я, к собственному удивлению, ему обрадовалась.

– Меня Леся зовут, – сказала я.

– Я з… запомню, – ответил он, и мне почудилась некая заминка. Может, он хотел сказать "забуду"? Или "знать этого не хочу"?

– А что произошло-то? – спросила я, чувствуя себя мокрым воробьём. Почему-то рядом с кошкой.

– Кто твой любовник? – в ответ совершенно бесцеремонно поинтересовался он.

Я озадаченно уставилась на него, и он неверно истолковал мой взгляд – решил, что я торгуюсь. Око за око, ответ за ответ и всё такое.

– Платье принцессы было пропитано зельем, которое используется в помолвочных обрядах некоторых стран. Теперь она вроде как обручена с другим, не с нашим принцем, и не может выйти за него, пока эту помолвку не расторгнет.

– А фрейлина эта, леди Кристина, она же тоже трогала платье. Тоже обручена? – поинтересовалась я. Скажи он "да", и я бы не удивилась, лишь порадовалась, что сама в этакий гарем не загремела. Безумный мир, безумные нравы, что.

– Нет, – кажется, Фар даже улыбнулся моему предположению. Видеть я не могла – он был в плаще и в капюшоне. А я всё мокла под дождём, чего не заметить он ну никак не мог. Кажется, он даже с интересом провожал некоторые капли, скатывающиеся по зоне декольте, и даже не думал предложить плащ. Нахал, хам и невежа, что ещё сказать. – Зелье делается под конкретного человека. Так что там с любовником?

– Нет у меня любовника, – честно призналась я, добавив в уме "пока". Это "пока" как-то успокаивало и обнадёживало. – А зачем интересуетесь? – не постеснялась спросить.

– Пытаюсь понять – почему женщина, вроде не совсем дура, истратила все деньги на бельё и не купила плащ?

Вопрос был не в бровь, а в глаз. Действительно, дура. Ведь и деньги-то ещё остались, чего плащ не купила? Впрочем, если бы меня не ограничивали так во времени, я бы непременно сообразила. Так что будем считать, что это не я сильно сглупила, а обстоятельства так сложились. Но не признаваться же этому?

– Вот и поделился бы плащом, – огрызнулась я.

– Нет, – сказал он даже с каким-то удовольствием. – Ты его вымочишь. И меня. И тебе всё равно будет холодно в мокром. Иди лучше в повозку и переоденься.

И я пошла. Странно, но после разговора с ним стало легче. Впрочем, ненадолго. Когда я пришла, эти наглые курицы, простите, но это я ещё мягко их назвала, как раз заканчивали делить мои вещи. Видимо, решили, что я уже не вернусь, вытащили из-под лавки мою сумку с вещами и распотрошили. Как раз делили многострадальный красный кружевной комплект белья, не везёт ему что-то. У меня не нашлось слов, правда. Вообще никаких. И нецензурных тоже. И даже жестов и то. Я только порадовалась, что деньги всегда со мной – под платьем, и что не владею магией, а то бы убила их всех на месте. Извиняться и возвращать вещи они как-то не торопились, но хоть ругаться за комплект перестали. Мы просто смотрели друг на друга, невероятно удивлённые. Они – что я вернулась, а я – такой наглостью и бесцеремонностью.

Наверное, надо было как-то обернуть это в шутку. Или хотя бы наорать на них, выпустить пар. Но всё, что я смогла – это плюнуть на землю и уйти, глотая слёзы. Нет, дело вовсе не в вещах как таковых, и не в деньгах, просто они безжалостно вторглись и уничтожили единственный оставшийся у меня кусочек личного пространства.

Я знала точно – в повозку не вернусь. Пойду пешком, а лучше – вообще потеряюсь, и пусть черракарцы меня разыскивают, если хотят, что, впрочем, вряд ли – кому я нужна… Казалось бы, ничего страшного не произошло – у меня есть ещё деньги, много денег, меня не упекли в тюрьму, не казнили, вообще обвинения сняли… ну, подумаешь, покопались какие-то идиотки в моих вещах… но все эти увещевания самой себе как-то не помогали. Видимо, это просто была последняя капля.

Когда через десять минут прозвучала команда трогаться, я твёрдо решила остаться тут, и будь, что будет. Как-нибудь, наверное, выберусь из леса, а если и не выберусь, то и чёрт с ним! Во мне включился какой-то детский, глупый механизм – “простужусь, умру, и тогда вы все пожалеете!”. Я поплотнее вжалась в дерево, прислонившись к которому сидела, и, обернувшись, наблюдала, как трогаются сначала механические кони, затем данкирские повозки…

– Тут водятся волки, – прозвучал вдруг совсем рядом голос Фара, я даже вздрогнула. Как он умудрился подкрасться вместе со своей механической лошадью – загадка. Точно магичит.

– Мне всё равно, – сказала я. И, вспомнив волка – посланца фиолетового, принесшего мне деньги и воду, добавила. – Некоторые волки куда лучше людей.

– Что случилось? – серьёзно спросил Фар, и мне послышалось даже некоторое участие в его голосе.