Ингрид затея идти сюда не нравилась с самого начала, в башню она лезть не желала, поэтому легко согласилась, уточнив:

– Только как подать вам сигнал, если вдруг увижу кого-то?

– Не знаю, – сказала имперка. – Как-нибудь свистни или камень в башню брось.

Малышка удивленно вскинула брови:

– Обалдела, что ли? Погляди, какая она высокая! Я не доброшу! И свистеть не умею.

– О боги! Ну придумай что-нибудь.

– Мне это не нравится. Совсем не нравится.

– Это мы уже поняли.

– Тихо, – перебила я девушек. – Они уезжают.

Послышались скрип колес и ржание лошадей, телега покатилась по заснеженной брусчатке к боковым воротам, где дежурные проверили ее и выпустили за пределы крепости.

– Ну вот, теперь можно.

Открытое пространство я пересекла первой. Перескочив через натянутую цепочку, влетела вовнутрь башни и едва не свалилась в пропасть. Ступеньки провалились и под ногами зияла глубокая яма с опасно торчащими острыми штырями. Резко затормозив, я прижалась к каменной кладке. Фух! Пронесло. Следом забежала Диль, мне едва удалось схватить ее за пальто.

– Стой! Вниз смотри.

– Ай! – взвизгнула имперка и вцепилась в мою руку.

Хельгу мы ловили вдвоем.

– Ингрид спряталась за коробками, – сообщила она, осторожно обходя яму. – Пока все спокойно.

– Идемте. Только внимательно, а то сложим здесь головы.

Как и в других башнях, винтовая лестница вела вверх на смотровую площадку. Под ногами лежали камни, с потолка сыпалась штукатурка. Многие ступеньки отсутствовали, и фатально покалечиться, упав в щель, ничего не стоило. С великими предосторожностями мы поднялись наверх. Половина кровли обрушилась, черепица валялась тут же, половина прохудилась, и в прорехах виднелось темно-серое вечернее небо. Пол застилала солома, запорошенная снегом, оставшаяся часть крыши держалась на хлипких подпорках. Отогнав от себя страх, я оглянулась на подруг:

– И где будем искать?

Диль внимательно осмотрелась. Сюда бы натасканную на наркотики собаку…

– Здесь где угодно можно сделать тайник, смотри, сколько сена! Яна, ты проверяй тот угол, Хельга, туда, а я под завалом посмотрю.

Рассредоточившись, мы начали перетряхивать солому. Хорошо еще снега сквозь дырявую крышу просыпалось мало, иначе натоптали бы тут знатно. Чем больше я возилась со своим сектором, тем яснее понимала – ничего тут нет.

Бывшая актриса закончила со своим углом.

– Ну что, пусто?

– Да, тухлое дело, – расстроенно отозвалась я.

Имперка так просто сдаваться не желала:

– Мы наверняка что-то упускаем.

– Что тут можно упустить? Пустая площадка!

– Может, он вовсе и не прятал ничего, – задумчиво предположила актриса. – Может, наоборот, забирал?

– Просто надо искать лучше. – Диль перегнулась через ограждение. – Демоны! Пусто.

– Нет здесь ничего, – констатировала я. – Ложный след.

– Яна, ты у нас главный спец по яри. Для курения нужно большое количество?

– Нет. Ярь сама по себе очень токсична, достаточно горсточки на кончике ножа, чтобы закинуться на полдня.

Внезапно послышался тихий свист, и я сразу метнулась к парапету. Отсюда отлично просматривались ближайшие улочки и Ингрид, укрывшаяся за тюками недалеко от башни. Она как раз смотрела на меня и протягивала руку в сторону, откуда мы пришли.

По нашему проходу неспешно брели дворники и что-то громко обсуждали. Интересно, с чего это они таким окольным путем в свое общежитие возвращаются?

Компания состояла из четырех человек – двух бородатых дядечек и двух теток средних лет, всех заметно пошатывало. Пьяные! Как прозаично. В Лорании или процветающем Регесторе рабочие после трудового дня жаждали одного и того же – хлебнуть хмельного пойла, да так, чтобы хозяева не прознали.

Ингрид пригнулась и периодически бросала на меня взволнованные взгляды, не понимая, что ей делать.

Работнички же явно не собирались расходиться, в наплечной сумке виднелись закупоренные бутылки. Вот только куда им еще? Ноги же уже не держат!