— Ничего-ничего, — успокоил я. — Мне пятьдесят пять.

— Наверное, следите за собой? — продолжил Эван. — На вид вам сорок с хвостиком.

Я открыл рот, но не нашелся с ответом. А что тут скажешь-то?

— Мой отец ваш ровесник, но выглядит кошмарно. Жирный боров.

— Эван! — прикрикнула Анна.

— Это правда. Не подумайте, отче, что я за глаза поливаю папашу. Я ему это в лицо говорю. Беспрестанно жрет и совсем не двигается. Я боюсь, как бы с ним чего не случилось. А он лишь смеется. Я люблю отца, но он и впрямь жирный боров, а я не хочу, чтобы его хватил инфаркт.

— Ты прекратишь или нет? — взвилась Анна. — Честное слово, отче, я не знаю, что на него нашло. Шон вовсе не жирный.

Эван пожал плечами:

— Жирный.

— Нет!

— Он как бочка.

— Так вы ради этого пришли? — спросил я. — Беспокоитесь об отце?

— Вовсе нет, — подалась вперед Анна. — У нас Эван чудит.

— Давайте так, — сказал я. — Вы расскажете, с чем вы пришли, и, что бы там ни было, я постараюсь помочь.

— Я не могу, отче. — Анна отвернулась. — Просто не могу.

Я прикрыл глаза и выдохнул. Перед внутренним взором возникла теренурская библиотека. Все бы отдал, чтоб сейчас там оказаться. На полках хаос. Морская трилогия Уильяма Голдинга в неверном порядке. Романы Клэр Килрой вперемешку с рассказами Клэр Киган. Вот именно в такие минуты я мечтал заняться разбором книг, а не вытягивать из кого-то проблемы, которые наверняка не смогу решить. И чего народ ко мне ходит, когда я ничего не смыслю в жизни?

— Вы в надежном месте, — сказал я, подражая психоаналитикам из телефильмов. Только вчера я посмотрел подряд шесть серий, в которых мощно сыграл Габриэл Бирн. — Можете говорить о чем угодно. Все останется в этих стенах.

Анна глубоко вдохнула, набираясь решимости. Выпрямилась и посмотрела мне в глаза. Ну наконец-то.

— Отче, разговор об Эване.

В этот момент я прихлебнул чай и чуть не прыснул. Анна, кажется, не поняла, что я смеюсь, а вот парень смекнул и осклабился:

— С вами все в порядке, отче?

— Извините. Не в то горло попало.

— С ним что-то не так, — продолжила Анна.

— Все так. По крайней мере, со мной, — перебил Эван. — Наоборот, все лучше некуда.

— Наоборот! — передразнила Анна, покачав головой.

— Что не так-то?

— Хватит уже, Эван! Чего ты выставляешься?

— Я всего-навсего сказал «наоборот», — недоуменно пожал плечами Эван.

— Веди себя как подобает.

— А я что делаю? Отче, разве я себя плохо веду?

Я не ответил и обратился к Анне:

— Что конкретно вас беспокоит?

— У него есть… друг, — после долгой паузы выговорила она.

Озадаченный, я переводил взгляд с матери на сына. У Эвана есть друг. Ну и славно. О чем тут беспокоиться? В теленовостях об этом сообщать, что ли?

— Друг, — повторил я.

— Хороший друг, — уточнила Анна.

— Очень, очень и очень хороший, — поддержал Эван.

— Вы меня запутали, — признался я.

— Они проводят слишком много времени вместе, — поспешно сказала Анна.

— Разве это необычно для друзей? — удивился я.

— Да ладно вам, отче. — Эван слегка утратил спокойствие, в тоне его сквозило раздражение. — Чего дурачком-то прикидываться?

— А если я не прикидываюсь? — Что бы там ни было, пока что я владел ситуацией. За долгие годы работы я приноровился к подросткам. Они меня не пугали. Я знал их как облупленных. Им меня не обескуражить, хоть вывернутся наизнанку.