— Шопен, Бах, Моцарт… Боюсь, их время давно подошло к концу, но они успели написать много красивейшей музыки.

— Люди? — Элронд был удивлён.

— Совершенно верно, Лорд, — я слегка склонил голову, — люди. Их музыка прекрасна, как по мне.

— Я чувствую от этого инструмента что-то знакомое… — Галадриэль присмотрелась, после чего глазёнки то её удивлённо расширились, — свет? Откуда? Но как?

Что ж, пора рассказать им тайну:

— Вообще-то я не собирался устраивать концерт, просто немного исследовал свойства света двух древ, а там как-то само вышло, что заигрался, — пожимаю плечами.

— Откуда у тебя свет? — спросил Гэндальф.

— Я просто сходил и нашёл сильмариллы, — вижу, что на их лицах застыло охренение, даже на лице Галадриэль, она повторила за мной тем же тоном:

— Просто сходил и нашёл?

— Да, просто пошёл, применил магию и нашёл три камешка, — запустил руку в карман и достал из него крупный кристалл, похожий на прозрачное яйцо, продемонстрировал им.

На эльфов свет произвёл странное воздействие — Галадриэль тяжело дышала, а у Элронда аж руки задрожали мелкой дрожью, он уставился на камень и свет влиял на него довольно сильно, как и на Галадриэль. Как и на меня, впрочем, а вот Гэндальф был хоть и подвержен свету, только слегка улыбнулся.

— В общем, я узнал, что хотел.

— Сильмариллы, — Галадриэль растеряла невозмутимость окончательно, — величайшее из творений Феанора, моего дяди, как и всего нашего народа. И величайшее сокровище Арды…

Я кивнул:

— Слышал эту историю.

— Но, — Гэндальф вырвал обоих ушастых из раздумий, — ты ничего не хочешь нам сказать?

— В каком смысле?

— Держать сильмариллы в руках не могут смертные, это им не под силу, — уверенно в своих словах сказал мне Гэндальф.

— Слышал. Ну тут у меня много предположений и ни одного намёка на правду. Либо я что-то о своих родителях не знаю, либо тут вопрос в магии, либо всё-таки необходимо фактическое бессмертие. Оно у меня есть — маги моего уровня без труда живут тысячи, десятки тысяч лет. В отличие от медленно стареющих, вроде Эльфов, мы вообще не стареем и выглядим так, как того сами захотим.

— Не совсем понимаю, что ты хочешь сказать, — ответил мне Гэндальф.

— Магия пропитывает тело мага, и при достаточном её количестве, предотвращает старение, как разрушение клеточной структуры, так и нарушение структуры разума, — ответил я как по учебнику, — так что фактически я бессмертен.

Галадриэль спросила:

— Какая судьба ждёт камни?

— Ну, я попробую закончить начатое Феанором, а пока что буду их использовать.

— Закончить начатое? — спросила она, прищурившись.

— Ну да. Нет, можно предположить, что столь талантливый артефактор, как ваш дядя угрохал кучу времени и сил на создание просто красивых камней, но это было бы неправдой. Сильмариллы содержат ядра, вырабатывающие свет, и при их росте и усилении вполне могут стать ядром для новых древ.

Лица эльфов… Это нужно было видеть. Это шок и искреннее детское счастье. Галадриэль тут же сказала:

— Если это правда… То делай как считаешь нужным.

— Пока рано заниматься их восстановлением, враг близко.

Гэндальф сидел в сторонке и следил за происходящим. Галадриэль думала, а Элронд, сидящий ближе всех ко мне сказал:

— Об этом должен узнать Саруман.

— Постой, — остановил я его, — есть у меня сомнения в этом маге…

— Я вижу, что вы не поладили, но он маг совета.

— Знаю, я не о том, — качнул головой, — мне он сразу не понравился. Его разум слаб, алчен до силы и тщеславия, и боюсь, Саруман склонен предать всех вас. Всех нас.

— Гарри, это серьёзное обвинение, — сказал, чуть подумав, Гэндальф, примирительным тоном и опираясь на свой посох, — Саруман конечно строг, но не настолько глуп…