– Да и я не знаю, – кивнула она. – Мариам и я – совершенно разные поколения. И все же я уверена, от вас вовсе не требовалось, чтобы вы спрашивали разрешения у Сами.

– Ну, я окончательно сбит с толку, – развел он руками.

Зиба не слышала прежде это выражение и восхитилась тем, как точно оно передавало состояние Дэйва.

– Послушайте, – заговорила она. – Разве это уж так запутано? Вам она нравится, вы нравитесь ей. Уж конечно, нравитесь, потому что, можете мне поверить, иначе Мариам не стала бы проводить с вами время. Так в чем проблема? Раньше или позже все непременно прояснится.

– Точно, – сказал он.

Но Зиба видела, что ничем не смогла ему помочь, уж очень просительно Дэйв на нее глядел.

– Спасибо, что выслушали мое нытье, – сказал он, похлопал ее по плечу, развернулся и пошел по ступенькам вниз.

– Бедный, бедный папа! – сокрушалась Битси.

Разумеется, Зиба сразу ей все выложила, не дожидаясь, пока придет время забирать девочек из лагеря и везти домой Джин-Хо. Прямо из дома свекрови поехала к Дональдсонам, надавила кнопку звонка и ворвалась со словами:

– Вы не поверите!

– Хоть бы он не пострадал, – сказала Битси. Она как раз переодевала Шу-Мэй, пристроившись на ковре в гостиной, но, услышав первые же слова Зибы, замерла и даже не заметила, как Шу-Мэй потянулась к коробке с влажными салфетками.

– Отчего ему страдать? – удивилась Зиба.

– Ох, он так наивен, бедняжка. Ему не хватает опыта.

– Да ведь и Мариам опытной не назовешь, – напомнила Зиба.

– Ну да, и все же…

– Насколько нам известно, в ее жизни был всего один мужчина – ее супруг.

– Ну да, и все же… ты, конечно, права… – протянула Битси, но что-то ее по-прежнему тревожило.

– Я думала, ты будешь рада, – сказала Зиба.

– Я рада! Честное слово. – Она забрала наконец-то коробку с салфетками, вытянула скомканную салфетку из пальчиков Шу-Мэй. – Но я бы куда больше порадовалась, если бы ты мне сообщила, что Мариам гоняется за ним, звонит ему днем и ночью, вешается ему на шею.

– Мариам – порядочная женщина, – скованно выговорила Зиба. – Леди. В нашей стране леди себя так не ведут.

Кажется, она впервые пустила в ход выражение «в нашей стране». До сих пор она с энтузиазмом подтверждала, что ее страна – вот эта страна, и сама еще толком не поняла, отчего в этот раз все по-другому.

Битси заметила эту перемену тона и тут же подхватила:

– Да, конечно, она прекрасная, я очень, очень счастлива, что дела у них вроде бы пошли на лад.

И обе они переменили тему. Кажется, Шу-Мэй чуть-чуть, самую капельку прибавила в весе, сказала Зиба, и Битси подтвердила, что да, теперь, когда Зиба об этом заговорила, ей тоже кажется, что девочка стала немного пухлее, наверное, следует ее взвесить. Они пошли наверх, в ванную, Битси встала на весы с Шу-Мэй на руках, потом сошла, передала девочку Зибе и вновь встала на весы, и они вычли из первого результата второй. Очень они были оживлены, так и чирикали.

На стене повыше унитаза висела в рамке фотография Конни и Дэйва с детьми; родители в лохматых париках, одеты как самая что ни есть деревенщина. Дэйв в усах и очках – изображает Граучо Маркса, у Конни и Битси огромные искусственные зубы, а у Эйба четыре зуба закрашены. Фотографию сделали в то лето, когда Макс обручился, об этом Зибе рассказывали. Конни послала один из снимков родителям Лоры с запиской: мол, будущие родственники желают познакомиться. Шуточка, но Зиба не смогла вовремя засмеяться, когда ей это рассказали. Как люди ухитряются столь легкомысленно подавать себя? – недоумевала она.

И как приходит в голову повесить семейную фотографию над унитазом? Некоторые американские привычки так и будут всегда… сбивать ее с толку.

Может быть, за ту неделю, что Мариам была в отъезде, она разобралась, что значит для нее Дэйв. Во всяком случае, с тех пор как она вернулась из Вермонта, их все чаще видели вместе, и они вроде бы и в самом деле были вместе. Оба подхватывали начатый другим рассказ, мило напоминали друг другу, где успели побывать, усаживались на диван бок о бок, очень близко. Если Мариам что-то говорила, Дэйв с улыбкой оглядывал всех, словно приглашая восхищаться ею. Когда говорил Дэйв, Мариам, в свой черед, улыбалась, но скромно утыкалась взглядом в колени. Ведут себя, как подростки, ворчал Сами. Он говорил Зибе, что рад видеть мать счастливой, но все-таки ему от этого как-то не по себе.

Битси говорила, что на их фоне чувствует себя старой. Она очень-очень за них рада, и все же…

– Господи, как давно с тобой такое было, чтобы человек вошел – и ты вспыхнула, словно лампочка? Если честно, Зиба?

Праздник Прибытия в итоге отмечали у Язданов, а не у Дональдсонов. Неделей раньше Шу-Мэй провела три дня в больнице, опасались непроходимости кишечника, к счастью, врачи справились, но Битси в последний момент сдалась – она привезла, что успела состряпать, сотейник и домашний хлеб, а Зиба и Мариам взялись за дело и за полтора дня приготовили все остальное.