– Для меня это все давно позади, – равнодушно ответила Мариам. – Слишком много хлопот.

– Но вы же не думаете, что с моим отцом будет много хлопот, – возразила Битси.

– С вашим отцом?

– Мама, можно мне и Сьюзен попкорн?

– Я разговариваю, Джин-Хо. – Битси поставила перед Мариам стакан чая со льдом. Себе не налила и вроде бы этого не замечала. Села напротив. – Мой отец считает вас замечательной.

– Ну… и я думаю, что он очень хороший человек.

– Не согласитесь ли вы сходить с ним на ужин?

Мариам заморгала.

– Он не знает, что я с вами об этом заговорила. Это было бы для него унизительно, если бы он узнал! Но вы так… Честно говоря, Мариам, к вам не подступишься. Если б мы ждали, пока он наберется храбрости заговорить с вами, мы бы никогда этого не дождались.

– Ох, я… – пробормотала Мариам.

– Он уже который месяц о вас вздыхает, – продолжала Битси. Она подалась вперед, сложила руки на столе. Глаза у нее округлились, заблестели. – Даже не пытайтесь меня уверять, будто ничего не замечали.

– Вы, наверное, ошибаетесь, – сказала Мариам, уже понимая, что Битси, скорее всего, права. Все эти «случайные» встречи, и как он крутился у нее в доме, как затягивал прощание… Мариам вздохнула и выпрямилась на стуле. – Поговорим о вашей малышке, – предложила она. – Зиба сказала, что китайское агентство по усыновлению ответило.

– А, да, агентство… – Но мысли Битси явно блуждали не там. Она так и застыла в позе вопрошания, пальцы переплетены, взгляд обращен внутрь.

– Я так поняла, ребенка уже выбрали для вас.

– Да, девочку. – Битси, похоже, собралась с мыслями. – Да, разумеется, девочку. Так почти всегда. Но придется еще долго ждать. Чуть ли не до весны, можете себе представить? Нашей дочке исполнится уже десять месяцев, а то и год, прежде чем мы ее увидим, а тем временем где она? Одинешенька в огромном детском доме!

В тот вечер за ужином Мариам спросила Кари:

– Тебе не кажется порой, что ты уязвима, потому что не имеешь пары?

– Уязвима? – переспросила Кари.

– Не в смысле угрозы или неприятностей, но… не чувствуешь ли себя незащищенной? Всякий может подойти и… пригласить тебя на свидание!

– Ужас! – воскликнула Кари и засмеялась, но тут же вновь сделалась серьезной, и Мариам решила, что подруга поняла ее вопрос. Еще бы: Кари красавица, тонкие черты лица, таинственно затененные глаза. Несомненно, мужчины то и дело пытаются ее пригласить, даже если Кари об этом не упоминает. – Я отвечаю, что в моей культуре это не принято.

– Да не может быть! – воскликнула Мариам. Более свободной женщины, чем Кари, она в жизни не встречала.

– «Простите? Ужин? С мужчиной? Господи! Конечно же, вы не знали, что я вдова». Они что-то бормочут, потому что знать-то знали, но теперь будут думать, что в Турции на этот счет действует какое-то примитивное табу.

– Надо бы и мне так, – сказала Мариам, не совсем в шутку.

Наверное, теперь уже слишком поздно. Столько лет она старалась ассимилироваться, выглядеть современной, просвещенной…

– Носи вуаль, – посоветовала Кари.

И снова рассмеялась, и Мариам засмеялась вместе с ней и принялась изучать меню.

Вновь настал черед Сами и Зибы принимать гостей на праздник Прибытия. У Зибы, как выяснилось, планы были самые честолюбивые.

– Можно целиком зажарить барашка, – сказала она Мариам как-то вечером после работы. – Это ведь произведет впечатление? Вы же знаете наших друзей-греков, Ника и Софию, – они так сделали на свою Пасху. Ник выкопал на заднем дворе яму, в автомастерской им выковали решетку. Они готовы нам ее одолжить. Как думаете?

– Мне кажется, слишком много хлопот, – засомневалась Мариам.

– Я не боюсь хлопот!

– И столько еды. Много ли будет гостей?

– Конечно, целая толпа, знаете, как всегда бывает. На этот раз только двое моих братьев, так уж получилось, но с ними жены и трое детей, потом еще мои родители и Дикинсоны с Дональдсонами – по крайней мере, Мак, Эйб и отец Битси…

– Но все же, целый барашек! – повторила Мариам.

Но Зиба переключилась на какую-то другую мысль. Она изучающе присматривалась к Мариам.

– Вообще-то, – сказала она, – Битси говорила, что ее отец пришел бы, даже если б тут не было никого, кроме вас. – У нее проступила на щеке ямочка. –