– Я повторю – я не маньяк.
…А ведь мы совсем забыли про Кристиана. А трехлетние дети на месте сидеть не любят…
На моих словах, что я не маньяк, в прихожей появился этот милый мальчик. Он был в замызганном плаще на голое тело и держал в руке невысохший гипсовый пенис, в котором я узнал знакомые очертания – твою мать, это ж мой член! – вырвалось у меня и хуже фразы я сказать не мог.
Главарь инквизиторов радостно поддакнул —
– А чей же еще?
А еще мальчик урвал шоколадную конфету. Знаете как я понял? Он измазал себе руку и головку гипсового пениса темным шоколадом. И это ужасно похоже на…
– Тьфу, извращенец! – сплюнул главный инквизитор – хоть бы от ребенка игрушки свои прятал, паскудник.
Дальнейшие подробности мне вот уж точно не хочется вспоминать, но вкратце дело так – меня сдали в полицию, где моя объяснительная попала на доску почета.
По счастью, пришел настоящий извращенец и во всем сознался. Но городок маленький – люди косились на меня поголовно. С работы мне прислали трудовую книжку и коробку с вещами. И мне снова захотелось перемен. По крайне мере, места жительства.
А Ирму я больше не видел. И слава Богу – жизнь показала, что слишком чопорные мне не подходят. Но я этого тогда не знал и иногда, слыша прибалтийский акцент, думал – а что, если бы все тогда было по-другому…
В трудовой я переставил страницы, а время работы заменил на печати левой фирмы. Тогда с этим просто было… Вот поэтому у меня пробел в биографии… И нет никакого желания посещать город N и заниматься швейным бизнесом.
Глава 31
Татьяна Георгиевна вздрогнула. Дернула рукой и посмотрела на часы.
– Не люблю опаздывать.
Набрала с сотового кого-то и сообщила, что задерживается. Было слышно, что голос в трубке успокоил, что это нестрашно. А даже наоборот. Директриса положила сотовый. Убрала, не торопясь, свои косметические предметы в стол и откинулась в кресле.
– Знаете, я думала у вас у всех историй хорошая концовка. Ну, или похожая на хорошую… А тут вас чуть не растерзали…
– Ну, не растерзали же…
– А еще я думала, что вы найдете выход из подобной ситуации…
– Я уверен, что это и был выход – отдаться течению.
– Почему?
– Ну… сейчас бы я вряд ли был счастливым человеком. Скорее всего, уже развелись бы…
– …Возможно.
– Знаете, мне мама говорила, что ей кто-то – то ли гадалка, то ли астролог – про меня сказал, что я – разгибатель крючков. Но не объяснили, что это значит. Есть мысль, что это что-то вроде решателя проблем. Видимо, преимущественно, чужих…
Я предполагаю, что не все крючки надо разгибать. И не всегда до состояния проволоки.
– Звучит глубокомысленно. Но уж больно витиевато. На сегодня все. Завтра, в воскресенье – жду в ресторане «Корона» в 17.00. Вот премия за солдатиков – там немного, но вам на месяц хватит. Я так поняла, вы дошираками питаетесь. До свидания.
Глава 32
Утром в воскресенье я понял, что мне может не хватить на ресторан – заплатить я планировал самостоятельно. По крайней мере, за себя. Премия, конечно, частично еще оставалась, но кто его знает – какие там цены.
И тогда я применил план Б – «бумага». У меня скопилось кипа бесплатных объявлений «примем макулатуру» – их регулярно забрасывали в ящики, и все просто выкладывали их из почтовых ящиков, а я собирал – давно эту хохму задумал. По адресу на этом объявлении я отнес 31 килограмм этих же самых объявлений.
Приемщица округлила глаза, но деньги выдала. И мне стало спокойнее ждать…
В ресторан меня пустили, хотя я думал, что не пустят. Оделся я прилично по моему мнению, но для такого пафосного заведения этого, на мой взгляд, было недостаточно (помните «дефлопэ»? Те же самые ощущения). Но внутри оказалось все-таки не так помпезно. Татьяна Георгиевна уже сидела за столиком в углу. Видимо, она пришла намного раньше меня – ей уже принесли какое-то блюдо из овощей, из которых повар соорудил целую замысловатую скульптуру, хотя по весу там грамм 40—50 всего еды было, а калорий 0. Я поздоровался, она рукой показала, чтобы я сел напротив нее. Пока она молчала, я тоже решил ничего не говорить, а стал изучать меню, отпечатанное на плотной бумаге. Ценам я не удивился – дорого. Я решил заказать себе только кофе по-турецки и через секунду рядом материализовался официант. В дорогих ресторанах они умеют читать мысли. Я попытался по его лицу понять – считает ли он меня нищебродом? – но не смог этого сделать. Хотя мне все-равно так-то… Главное, что я не официант в 40 лет в отличие от него. Хотя чего я на него мысленно напустился – у всех разные обстоятельства бывают. И никто не застрахован…
