– Нет. Конечно, нет. Неужели не понимаешь, что такое отношение раздражает? Оно просто не может нравиться!

– Я о тебе забочусь, – насупливается Арендар. – Защищаю. Почему ты это не ценишь?

– У вас принято девушек похищать и запирать у себя?

– В принципе, да. Я же дракон. – Он отпивает вина и запрокидывает голову на высокую спинку. – У нас очень развит собственнический инстинкт: запрятать своё, никого не подпускать. С этим порой так трудно жить.

Куда я попала?

– Когда это я вдруг стала твоей? Что-то не припоминаю, чтобы на это соглашалась. Я человек, у нас принято уважать желания партнёра.

О том, что так делают далеко не все, сейчас лучше умолчать. Отвожу взгляд.

– Не знаю, Лера, но я хочу, чтобы ты была здесь, в безопасности. Почему ты не уважаешь моё желание?

Вид графина на тумбочке вызывает дикое желание разбить его об одну упрямую драконью голову. Но прежде, чем переходить к радикальным мерам, надо вытянуть информацию. Благо Арендар какой-то устало расслабленный. Спокойный, в отличие от вчерашнего вечера.

С трудом сдерживая злость, интересуюсь:

– Нападавших поймали? Как здесь оказалось порождение Бездны? Почему оно заинтересовалось мной?

Арендар хмурится. И я слишком язвительно интересуюсь:

– Что, пока вы спорили, все злодеи разбежались?

– Пока мы решали организационные вопросы, обыском занимались наёмники Дегона. Он допустил в академию только нас с Элораном, а вдвоём мы могли разве что здания по кирпичикам разобрать.

– Или похитить беззащитную студентку.

Опалив меня гневным взглядом, Арендар продолжает, и в голосе прорывается тихий рык:

– Не надо думать, что драконы тупые собственники или совсем теряют голову под действием инстинктов. Мы теряем умеренно. Дегон не пускал имперскую гвардию на территорию академии потому, что это запрещено её статусом. Но теперь вопрос решён, в связи со всеми обстоятельствами академия до конца расследования лишена независимости, мой брат Элоран назначен соректором, ответственным за безопасность студентов, расследование покушения на тебя и проникновения порождения Бездны.

И так говорит, будто нападение на меня их волнует больше, чем порождение.

– Но нападавших вы так и не поймали? – допытываюсь я. – При всей вашей драконьей мощи.

– Мы сокрушители армий, а не ловцы крыс.

Сокрушители нашлись. Глаз уже от них дёргается.

– А если надо поймать крысу? – строго спрашиваю я.

– Этим занимаются гвардейцы, слабые драконы. И у нас полно подданных.

Очень хочется повторить коронный жест Эзалона – прикрыть лицо рукой.

– Лера, я могу…

– Валерия, для тебя я Валерия.

Бокал лопается в пальцах Арендара. Осколки почти беззвучно приземляются на ковёр. Вздохнув, Арендар грозно продолжает:

– Я могу пробить стену. Но мало понимаю в проклятиях. Драконья чешуя легко их отражает, мы их просто игнорируем. Профессор Огнад способен разобрать рисунок таких заклинаний и следы, могут ещё несколько профессоров и магистров академии, в министерстве безопасности есть по ним специалисты, а я на месте преступления только бы следы затоптал. Моё дело – организационные вопросы и силовые решения.

– Можешь передо мной не оправдываться.

– Я просто объясняю, – с нажимом поясняет Арендар. – Разговариваю с тобой. Нормально. Общаюсь. Или это тебе тоже не нравится?

– Обстановка не та, – взмахом руки очерчиваю спальню. – Я вообще против того, чтобы меня запирали.

– Лучше, когда на тебя нападают? – Он сцепляет пальцы.

– Что, двух принцев, одного ректора и кучи магов и военных мало, чтобы обеспечить безопасность в академии?

– Если бы я видел нападавших – проблема была бы решена. Но они подчистили следы. У тебя есть враги среди магов иллюзий, огненных стихийников и некромантов?

Всерьёз задумываюсь, хотя пытливый взгляд Арендара отвлекает. Наконец мотаю головой:

– Даже если есть, поимённо не назову. Если не заметил, твоё внимание вызывает зависть. Лучше бы какую-нибудь дракониху приласкал.

– Указывать, кого мне ласкать, а кого нет, будешь, если станешь женой.

– Не волнуйся, – цежу я, – не стану, и на отбор этот ваш не пойду.

– Пойдёшь.

– Нет.