вопрос о лишении Академии драконов статуса независимой территории.

В глазах ректора вспыхивает пламя.

– Чешуёй бронированной сначала обрасти.

Оба дракона оскаливаются, а бледный-бледный Эзалон вскидывает руки, снова на его пальцах загорается свет.

– Спокойно, – просит Эзалон. – Давайте поговорим спокойно.

Но в комнате становится ощутимо жарче.

– Мне не нужно обрастать бронированной чешуёй, чтобы лишить тебя власти над академией, – рычит Арендар.

– Не зарывайся, – ректор кривит губы. – Если на ритуале родовая магия не найдёт тебе избранную, ты лишишься титула наследника, как и два твоих старших брата. И тогда мы поговорим по-другому, принц. Не наследника мне можно будет даже пожевать немного.

– Не дели шкуру неубитого зверя, – Арендар распахивает крылья. – Я не прощаю угроз.

– Ну надо же, – язвительно отзывается Дегон. – Я тоже!

– Выйдите вон! – рявкает мисс раскрасневшаяся от гнева Клэренс. – Это палата для больных, а не арена для выяснения отношений. Положите Валерию на кровать и вон!

– Да-да, пойдёмте, – Эзалон первым направляется к двери.

– Положи меня уже, – прошу я: все эти пререкания отвлекают мисс Клэренс, так до моего осмотра она никогда не доберётся, а у меня ссадины горят.

Арендар так смотрит на меня, будто я прошу что-то невозможное.

Он и ректор резко поворачивают головы в сторону двери.

Через несколько мгновений она распахивается. Призванный Арендаром рыжий, волосы которого в нормальном свете не настолько вопиюще яркие, какими казались в сиянии огня, окидывает палату цепким взглядом и останавливает его на мне. Вскидывает бровь.

– Забавно. – Он поднимает взгляд на лицо Арендара. – Братишка, с каких это пор ты заделался носильщиком?

Воздух теплеет ещё на несколько градусов.

– Я не носильщик, – крепче прижимая меня к себе, огрызается Арендар. – Что там с порождением? Есть следы других тварей?

Рыжий скептически косится на ректора и Эзалона. Последний сразу предупреждает:

– Я добровольно пройду проверку на чистоту от порождений.

– Да всю академию надо проверять, – отмахивается рыжий. – Развели тут непонятно что.

Дегон отзывается утробным рыком. Рыжий покачивает указательным пальцем:

– А вот на меня рычать не надо. Это наш глубокоуважаемый наследник, хоть и наследник, но с юридической точки зрения в министерстве безопасности в целом и моём отделе в частности всего лишь временная заноза в за… Ой, простите, – он нарочито невинно хлопает ресницами, – случайно вырвалось. Так вот, в отличие от нашего глубокоуважаемого наследника, я обладаю очень высокими юридическими полномочиями и могу…

– Язык до сих пор как помело, – роняет Дегон.

У рыжего гневно темнеют глаза, но на губах появляется улыбка.

– А как твой язык? Достаточно гибок, чтобы объяснить, что среди служащих академии делало порождение бездны?

– Что делало? – Дегон задумывается на мгновение. – Полагаю, скрывалось и питалось. Раса болотных гоблинов любит резкие, отталкивающие с нашей точки зрения запахи, у Фабиуса всегда воняло. А должность завхоза позволяла ему без малейших подозрений отлавливать и поедать магических паразитов, в изобилии водящихся в лесу и постоянно норовящих попасть в академию.

Рыжий вздыхает:

– Что ж, следствие покажет, кто прав, кто виноват.

У Арендара гневно трепещут ноздри и подёргивается уголок губы. Просто чудо, что его окаменевшие от напряжения руки меня не ломают. Похоже, отношения между братьями оставляют желать лучшего.

Теперь Эзалон вскидывает руку:

– Мы извещали главного императорского мага о подозрительной магической активности возле академии. Он велел разбираться самостоятельно.

– А разбираться в итоге пришлось мне, – рыжий нагло присваивает себе поимку порождения бездны. – Ладно, дорогие мои, я здесь, чтобы решить все наши проблемы.

– Ты уже лет десять их решаешь, – насмешливо фыркает Дегон, – всё решить не можешь, а тут вдруг думаешь, получится? С удовольствием на это посмотрю.

– Среди моих служащих нет порождений бездны, – рыжий расплывается в широкой язвительной улыбке.

Они с Дегоном зло смотрят друг на друга. Прикрыв лицо рукой, Эзалон покачивается с каблуков на мыски. Без особой надежды предлагает:

– Может, мы всё обсудим в более удобной и дружелюбной обстановке? Этим делом надо заниматься сообща, в конце концов, речь идёт о нашей