службой тому князю, в уделе которого находилась их вотчина.
Разумеется, боярство как социальный слой в административно-политическом плане было свободным. Служба князю воспринималась как добровольное дело и не оформлялась документами. Однако отношения между князьями и боярами строились по принципу сформировавшемуся еще при Андрее Боголюбском: бояре не были ровней князю, он был их господином. В то же время князья не злоупотребляли положением. Напротив, они всячески демонстрировали свое расположение боярам. Так, Дмитрий Донской завещал детям бояр любить и оказывать им всяческие почести. Это, однако, не исключало возможности наложить опалу на тех, кто провинился перед князем. Все это принципиально отличает отношения между князьями и боярами северо-востока Руси от западноевропейских вассально-сюзеренных отношений.
В соответствии с православной византийской традицией церковь на Руси занимала подчиненное государству положение. Однако догматического подчинения князьям казалось мало, поскольку митрополиты-греки присылались из Византии и держали себя с князьями как с равными.
Первую попытку ограничить политические и гражданско-правовые позиции церкви предпринял еще Андрей Боголюбский в 1172 г. Он хотел разделить митрополии, учредив наряду с киевской свою, владимирскую, в которую намеревался посадить некоего Федорца. Однако это начинание владимирского князя было пресечено константинопольским патриархом Лукой Хризовергом (1155–1169). Федорец был осужден как еретик и казнен.
Следующая попытка относится ко времени княжения Дмитрия Ивановича Донского. Он решил посадить на митрополичий престол своего приближенного Митяя-Михаила. Действия великого князя московского получили отпор со стороны русских епископов и официального претендента на митрополичью кафедру Киприана (1381–1382, 1390–1406), присланного из Константинополя. После длительных разбирательств и недоразумений победу одержал Киприан — но только после смерти Дмитрия Донского.
В этот период международное положение Византии стремительно ухудшалось. К началу XV в. Константинополь контролировал лишь несколько районов на берегу проливов Босфор и Дарданеллы. Над столицей восточного православия нависла угроза захвата Османской империей. Ясно осознавая неизбежность краха, константинопольский патриарх попытался оттянуть трагический конец, заручившись военно-политической помощью католического Рима. Для этого в 1439 г. он отправился в Феррару и затем во Флоренцию, где заключил с римско-католической церковью унию. Греки сохраняли свои обряды, но признавали догматическое главенство католицизма. Приехал во Флоренцию и русский митрополит Исидор. Будучи греком, он подписал Ферраро-Флорентийскую унию от имени Русской православной церкви.
Когда Исидор вернулся в Москву, Василий II бросил его в тюрьму. Как вести себя по отношению к константинопольскому патриарху, Василий не знал. Лишь через десять лет — в 1448 г. — без консультаций с Константинополем он поставил митрополитом рязанского епископа Иону. Русская православная церковь стала автокефальной, то есть независимой от Византии. Влияние светской власти на церковь резко возросло.
Социально-экономическая специфика региона. Постепенно Северо-Восточная Русь приходила в себя после монгольского нашествия. Вместе с поселениями восстанавливались ремесло и торговля. Правда, некоторые виды ремесленного производства так и не возродились. Тем не менее вновь началось каменное строительство, которое требовало не только больших средств, но и мастеров, сохранивших секреты древнерусского зодчества. В 1285–1290 гг. в Твери построили первый после нашествия каменный храм — Спасский собор, украшенный стенной росписью. Вскоре белокаменные храмы начали строить и в Москве (Успенский и Архангельский соборы, церкви Иоанна Лествичника и Спаса на Бору). Показательно и возобновление в XIV в. литья колоколов (причем по масштабу оно значительно превзошло колокольное литье домонгольского времени). Это чрезвычайно трудоемкое производство требовало сложных приспособлений и высокого мастерства литейщиков, поскольку малейшая неточность в их действиях могла привести к потере большого количества ценного металла. Кроме того, опыт, приобретенный колокольных дел мастерами, затем был использован для создания русских пушек, первое упоминание о которых относится к 1382 г.
В течение XII–XIII вв. на северо-востоке Руси окончательно сложилась частная собственность на землю. Первым официальным (в соответствии с реформой, проведенной в Орде ханом Джанибеком) распорядителем русских земель стал Иван Калита. При нем начинает формироваться удельно-вотчинная система землевладения. Вся земля, подвластная великому князю, считалась собственностью его семьи. Все члены великокняжеской семьи имели право на свою часть совместного владения — удел. В рамках уделов их владельцы могли пожаловать земли — вотчины (или отчины, то есть имущество, доставшееся по наследству) своим боярам в наследственную собственность (впрочем, они могли эту землю и отобрать). При этом великий князь мог распоряжаться всеми землями.
