Девушка из секретариата кивнула.

— Только появился.

Я открыла дверь ногой и влетела в просторное помещение.

— Почему ты не позвонил?

Лойс пожал плечами.

— Это дело тебя не касается.

— Что?

Я вцепилась в край стола.

— Не касается? Это дело касается меня, как никого другого. Разве ты забыл, что из двух десятков маньяков до суда дошли трое! Сейчас где-то мучают девушек, убивают, калечат. У меня до сих пор в ушах стоят стоны несчастных. А это ? послание для меня. Я должна участвовать в расследовании.

Лойс зло сверкнул глазами.

— Ты даже на дюйм не приблизишься к расследованию. Там, наверху, ? он поднял указательный палец, ? прекрасно известно о твоём прошлом. Хочешь значок на стол положить?

— Если там, наверху, думают, что я разделаюсь с садистами, пользуясь служебным положением, они ошибаются. Я упеку всех за решётку. Но сначала запру в одну камеру с ворами.

— И к утру от них останется требуха. Успокойся, Ангел. Хочешь, возьми отпуск. Поезжай в Бристоль.

— Нет.

Я вышла, громко хлопнув дверью. Мне нужно было успокоиться. Решив, что прогулка пойдёт на пользу, побрела к набережной. Усевшись на лавочку, я зажмурилась и подставила лицо прохладному ветру. Дыши, Ангел, дыши. Всё хорошо. Ты справишься. Чёрт! Всё совсем не хорошо! Всё хуже некуда! Я бежала от прошлого, а оно настигло меня через девять лет.

— Можно присесть?

Я лениво кивнула.

— Садитесь, место не куплено.

— Даже не посмотришь на меня?

Повернув лицо в сторону, я открыла глаза. Из груди вырвалось глухое рычание. Вскочив на ноги, я зашагала прочь, увеличивая темп. Наконец, не выдержав нервного напряжения, побежала.

— Остановись же, Эва! ? крепкие пальцы схватили меня за локоть.

— Пусти!

— Не пущу. Я искал тебя девять лет не для того, чтобы ты опять скрылась.

Я билась в огромных руках, как раненая птица.

— Иди на хрен! Видеть тебя не хочу.

Я развернулась и чётко выверенным приёмом пнула мужчину в солнечное сплетение. Он согнулся, но хватку не ослабил.

— Если будешь брыкаться, я прикую тебя к себе наручниками, но мы всё равно поговорим.

— Нам не о чем говорить. Мне уже не семнадцать. Наивной дурочки больше нет. Эва умерла, когда ты бросил её. Вали туда, откуда пришёл.

Неожиданно я присела на корточки и разрыдалась.

— Тшш, малышка. Всё хорошо. ? Кристофер уселся рядом со мной, прямо на асфальт, и крепко прижал к себе.

Мимо шли прохожие, но нам было всё равно. Уткнувшись в грудь мужчины, я плакала навзрыд, не в силах остановиться.

? Ты должна поесть, Эва.

Мы расположились в маленьком уютном кафе.

— Не могу. Кусок в горло не лезет.

Крис пристально уставился на меня.

— Не пойму, как ты могла поверить Энрике, даже не поговорив со мной. Почему ты вообще согласилась на этот брак?

— У меня не было выхода. Мой кузен предъявил свои права, отнюдь не братские. Я так переживала, что даже напилась таблеток. Меня откачали. Знаешь, там, в больнице, тётя стояла передо мной на коленях, умоляла принять предложение Гарсия.

— Да? Странно. Я вернулся за тобой через три недели. Лючия поведала мне другую историю. Она просила исчезнуть. Сказала, что ты вышла замуж и счастлива.

— Счастлива? Ты понятия не имеешь, чем закончилось для меня это счастье.

— Имею.

— А, если говорить о том, поверила ли я Энрике… В первый раз, да. Увидев лицо малыша, я поклялась, что не оставлю ребёнка без отца. А потом…