нерешительности. Зачем всё это мне понадобилось? Я же обещала себе никогда не встречаться с Крисом? Что я скажу ему? Неужели я так привыкла к боли, что теперь подсознательно хотела доставить её себе собственным поведением? Я долго стояла, гипнотизируя входную дверь через оживлённую улицу. По тротуару спешили люди, но моё внимание привлекла молодая женщина с ребёнком. Я пригляделась. Да. Эта была жена или любовница Кристофера. Я видела на фотокарточке именно её. Дверь открылась, и на улицу вышел Донован собственной персоной. Моё сердце застучало так, что грудная клетка была готова разорваться. На лбу выступили капельки пота. Кристофер подошёл к женщине, обнял её и поцеловал в макушку. Потом поднял на руки малыша и пошёл к светофору.

«Дождалась? Теперь ты всё увидела собственными глазами. Больно, Эва? Чертовски!» Я была согласна пережить неделю рабства, но только не видеть любимого мужчину рядом с прелестной незнакомкой. Не знаю, сколько бы ещё я так стояла, но тут взгляд Донована упал на меня. Мужчина передал малыша спутнице и кинулся через проезжую часть. Нет, это было уже слишком. Я не могла оказаться с ним рядом. Я бы просто умерла. Резко развернувшись, я побежала в проулок.

— Мартин, поехали! Быстро.

Детектив завёл мотор.

— С тобой всё в порядке?

— Не всё, но я справлюсь.

? Ты можешь пожить у меня, Эва, ? Мартин широко распахнул дверь, ? пока департамент не определится с твоим жильём.

Квартира-студия, огромное пространство с выделенной кухней, спальней и удобствами.

Лойс выставил на стол пластиковые пакеты с замороженной едой.

— Сейчас что-нибудь приготовим, и на боковую.

Перелёт утомил нас обоих. Я села за стол и потянулась к банке с шипучкой.

— И что я буду делать?

Лойс широко улыбнулся.

— Если останешься ? наведёшь порядок в моей холостяцкой берлоге. Я тут практически не живу. Всё время в участке.

Да, работы вокруг меня был непочатый край. Огромная квартира требовала женской руки.

— Почему ты не женат?

Мартин тяжело вздохнул.

— Я не смог жениться. В моей жизни была женщина, которую я очень любил. Но… так сложилось.

Я посмотрела на фотокарточки. Сотня, не меньше. Большие и маленькие, огромные, как портреты, эти изображения были, пожалуй, единственным украшением квартиры. Молодая темнокожая женщина улыбалась со всех. Высокая, статная, с пышной грудью и тонкой талией, она была так хороша, что я едва смогла отвести взгляд.

— Это она?

— Да. Даяна.

— Она умерла?

Лойс сверкнул глазами.

— Бог с тобой. Я надеюсь, она жива и счастлива.

Я устроилась поудобнее.

— Рассказывай. Я умею слушать.

Мартин вздохнул.

— А что рассказывать? Двадцать лет назад я получил ранение, очень неприятное. Словом, я уже не мог дать ей ни детей, ни любви, ни простых семейных радостей. Я порвал наши отношения перед свадьбой. Даяна улетела в Бразилию. Больше я её не видел.

— Что? Ты даже не поговорил с ней, не дал возможности самой принять решение?

Лойс поднял брови.

— Я хотел, чтобы она стала счастливой, вышла замуж за нормального мужчину, родила ребёнка. Я её сильно любил и не мог позволить жить с инвалидом.

— Но это неправильно.