— Да. Рик чувствовал себя обязанным. Донован жил в Америке, а после ранения его комиссовали. Получив в наследство от отца небольшое издательство, он перебрался в Лондон.

— Ты наводил справки?

— Естественно. Эмма была на свободе, но её рассудок всё ещё оставался в камере пыток. Она не возвращалась в реальность. Жизнь медленно покидала израненное тело. Врачи были бессильны.

По моим щекам текли слёзы, но я даже не замечала этого.

— Эль-Драгон был найден в камере мёртвым спустя сутки. Он не успел дать показаний. Ниточка оборвалась. Но самое страшное заключалось в том, что долг Эммы перешёл к тебе, малышка.

Час от часу не легче.

— Даже не сомневаюсь, что очень скоро клуб проявит себя. Кто-то непременно явится за тобой. Ты должна отработать оставшиеся девять месяцев.

Я вздрогнула.

— Они уже появились, названивая твоему отцу, думаю, его смерть ? на их руках. И это только начало.

— Тогда зачем ты женился на мне?

Энрике пожал плечами.

— Во-первых, потому, что испытываю к тебе невероятное влечение. А, во-вторых… Тринадцать лет я потратил на то, чтобы собрать хоть какую-то информацию о «Бездне». Мне есть, что предложить вместо тебя. И ещё… Если ты забеременеешь, контракт перенесут, как минимум, на год. А что случится за год, одному Богу известно.

Я закрыла глаза и тяжело вздохнула. Думала, что самое плохое, что могло произойти, уже произошло? Наивная дура! Всё только начиналось. Я скинула одеяло.

— Тогда чего ты ждёшь? Раздень меня, Энрике. Сегодня наша первая брачная ночь. Не могу же я провести её в колючем платье?

Губы моего мужа тронула лёгкая улыбка. Медленно он перевернул меня на живот и расстегнул молнию. Тёплые ладони прикоснулись к коже на спине. Он щёлкнул застёжкой кружевного бюстгальтера и освободил меня от одежды ровно до пояса.

— Что это, детка? ? длинные пальцы погладили побелевшие рубцы.

— Розги. Издержки школьного воспитания.

Я почувствовала, как мягкий горячий язык прошёлся по тонким шрамам.

— Расслабься, малышка. Я хочу, чтобы тебе было хорошо со мной.

Огромные ладони протиснулись между мной и простынёй и прикоснулись к груди. Энрике легонько покусывал мою шею, опуская платье всё ниже и ниже. И вот я уже лежала практически голой. Тонкая полоска трусиков и чёрные чулки. Моя рука потянулась к ажурной резинке.

— Оставь их!

Теперь его губы были на моей пояснице. Я закрыла глаза, испытывая приятную дрожь. Пальцы мужчины сжимали ягодицы, поглаживали бёдра, заставляя тело расслабиться.

Энрике перевернул меня на спину. Я увидела, что он всё ещё сидел в рубашке и брюках. Это делало меня уязвимой. Я попыталась натянуть покрывало.

— Не делай этого, Эва. Ты прекрасна и желанна. Мне нравится смотреть на тебя.

Но он не только смотрел. Большой палец провёл незримую полоску по моей щеке, спустился по шее вниз и остановился на соске. Мой муж обвёл его по кругу и слегка прижал. Я резко вздохнула.

— Ты станешь очень страстной, детка.

Энрике склонился надо мной и проложил влажную дорожку языком, дразня затвердевший бутон. Это было приятно. Внезапно мой муж отстранился. Я потянулась к пуговицам на его рубашке, но он убрал мою руку.

— Не стоит делать то, к чему ты ещё не готова. Давай договоримся так. Каждую ночь я буду ласкать тебя. Дальше мы пойдём только тогда, когда ты сама попросишь об этом.

Я слабо улыбнулась. К чему оттягивать неизбежное? Крис был потерян навсегда, а других мужчин в моей жизни не было. Возможно, я смогу привыкнуть к своему мужу, а, даст Бог, полюблю его.

— Я хочу получить всё сегодня.

Мужчина рассмеялся.

— Думаю, в первый раз тебе это не понравится. Может, ты даже испытаешь отвращение к сексу. ? Он лёг рядом и принялся поглаживать мой живот, периодически заводя большой палец под край кружевных трусиков. ? Хочу, чтобы, для начала, ты привыкла ко мне, почувствовала желание…

— Я чувствую.