Девушка покачала головой.

— Брат отключил все телефоны в доме. Возможно, я смогу раздобыть сотовый или связаться с англичанином по электронке.

Я вытащила из внутреннего кармана визитку.

— Почту не знаю, но вот номер телефона.

Кузина спрятала кусок золотистого картона в корсаж траурного платья.

— Я ничего не обещаю… Просто сделаю всё, что смогу.

Мы обнялись, и девушка меня оставила. Не зная, как помочь себе, я встала на колени и принялась горячо молиться. Я никогда не делала этого раньше. Но сейчас оставалось уповать только на Господа.

Заключение продлилось ровно двое суток. Когда я появилась во дворе, меня ослепило яркое солнце. Я зажмурилась. Тётушка сидела в беседке, нарезая яблоки на дольки.

— Подойди, детка. Как ты?

Я обогнула раскидистую яблоню и села на скамью.

— Ничего. Бывало и хуже.

Старуха отложила нож.

— Я много думала, Эва. И мне кажется, ты должна принять предложение Энрике. Для тебя это единственный выход, да и для нас тоже. Мой внук сошёл с ума. Он отключил все телефоны в доме, забрал у девочек сотовые. Эдвалдо боится, что ты можешь с кем-то связаться и попросить о помощи. Знаешь, он совсем потерял стыд и даже не скрывает своих намерений. Ох, детка, если такое случится, я просто умру.

Я была в отчаянии. Понимая, что помощи ждать неоткуда, я уронила голову на руки и разрыдалась. Тётушка гладила меня по плечам.

— Не плачь, малышка. Такова наша доля. Но ты подумай хорошенько, если тебе придётся не по душе жизнь с Энрике, ты сможешь получить развод. Да и сбежать из его дома в центре Валенсии будет гораздо легче. Здесь же тебя никто не защитит. ? Она перекрестилась. ? Пережить бы эту ночь.

Я поплелась в дом. Решение пришло быстро. Завернув на кухню, я огляделась по сторонам и вытащила из шкафа пластиковую коробку с медикаментами. Даже не читая названия, высыпала в ладонь содержимое двух флаконов. Такое количество пилюль проглотить сразу не получилось. Они прилипали к стенкам пищевода, никак не желая спускаться ниже. Запив таблетки стаканом воды, я медленно поднялась в свою комнату и свернулась на кровати. Я не жалела себя, не проклинала Эдвалдо и не упрекала родственников… У каждого была своя судьба, а моя заканчивалась тут, в этой комнате, на этой кровати, на огромной вилле под Валенсией. Оставлять записку было бессмысленно. Кому нужны мои последние слова? Я мысленно попросила прощение у Кристофера за слабость, но выжить любой ценой у меня не получилось. Мысли стали путаться. Яркие образы из прошлого то всплывали из причудливых белоснежных облаков, то вновь тонули в их вязких глубинах. Отец, мама, Крис…

? Не нужно волноваться, синьора Гарсия. Девушка молодая и здоровая. Организм сильный, она справится.

— Спасибо, доктор.

Я с трудом открыла глаза. Во рту пересохло. Желудок свело судорогой, а горло ссадило.

— Тётя! ? мой голос превратился в шипение.

Женщина улыбнулась.

— Эва, милая! Ты пришла в себя! Хвала Пресвятой Деве Марии!

— Пить.

Мужчина в белом халате склонился надо мной и прикоснулся ко лбу холодной ладонью.

— Попить можно, но не больше пары глотков. ? Он приподнял мою голову и поднёс к губам стакан с трубочкой, а потом повернулся к Лючии.

— Думаю, девочке нужен хороший психолог. В голове не укладывается, что такая красавица решила покончить с собой?

Я откинулась на подушки. Сил не осталось. Зато именно там, в дорогой клинике Валенсии, я решила, что больше не позволю себе быть слабой. Я буду бороться и обязательно выживу.

Окончательно я пришла в себя только к вечеру. Тётушка сидела на жёстком стуле в той же позе и дремала. Дверь тихонько отворилась, и в палату вошёл Энрике. В руках он держал огромный букет алых роз.

— Привет, Эва. Как ты?

Я пожала плечами.

— Бывало и хуже.