Через окно в комнату проникал солнечный свет, согревавший кожу. Он не сумел найти Эшлин до того, как настало время его смерти, и это помешало ему продолжить поиски. «Рейес, – подумал он. – Видимо, Рейес притащил меня домой».

Мэддокс соскочил с постели, собираясь продолжить поиски. «Я найду ее сегодня, – решил он, – несмотря ни на что. Мы разберем весь мир по кусочкам, пока не обнаружим ее. Я не успокоюсь, пока…» Услышав женский кашель, он остановился, не успев опустить ногу, чтобы сделать очередной шаг. Он уже собирался выскочить в коридор и побежать, но резко развернулся и увидел, что на его постели лежит Эшлин. Охвативший его шок был похож на лезвие меча, прорезающее кишки.

Мэддокс, не веря своим глазам, провел рукой по лицу. Но девушка не исчезла. Его заполнило чувство облегчения, пересилившее шок, и он побежал к кровати. Он упал на колени, и на его лице появилась широкая улыбка. Мэддокс поблагодарил богов и потянулся, чтобы заключить свою женщину в объятия. Она снова закашлялась.

Мужчина застыл, осознав произошедшее. Улыбка исчезла с его лица. «Нет! – мысленно взмолился он. – Только не Эшлин!» Присмотревшись к ней более внимательно, он заметил, что она очень бледна, а под глазами у нее залегли тени. Ее нежную кожу портили маленькие розовые пятна. Мэддоксу захотелось вырвать собственное сердце. Он подозревал это, боялся, что так и произойдет, и теперь самые ужасные его страхи претворились в реальность. Охотники заразили ее. «Очевидно, они умерли один за другим, – предположил Мэддокс, – что позволило ей бежать и найти меня. Позволило ей вернуться домой, чтобы умереть».

– Нет! – зарычал он. – Я не позволю ей умереть, ведь она смысл моей жизни.

Мэддокс предпочел бы вечность в аду одной минуте на земле без Эшлин.

В комнату вошел Рейес. Казалось, он уже давно стоял у двери и ждал, когда появятся признаки жизни. Он был мрачен и зол, как туча, которая вот-вот разверзнется и принесет бурю.

– Она еще не проснулась? – спросил Рейес, руки которого украшало настолько большое количество порезов, что было непонятно, где начинался один и заканчивался другой.

– Нет, – с надрывом ответил Мэддокс.

Воин осмотрел Эшлин и произнес:

– Я был рядом. Она кашляла всю ночь. Прости. – Затем он успокаивающе добавил: – Большинство людей умирают в течение нескольких часов после заражения, но она каким-то образом умудрилась выжить. Возможно, она выздоровеет.

«Возможно» Мэддокса не устраивало. Он положил руку на ее лоб, оказавшийся слишком горячим, и принялся раздавать указания:

– Принеси холодные тряпки. И те таблетки, если сумочка Даники все еще у нас. Еще нужна вода.

Рейес поспешил выполнить эти приказы и вскоре вернулся со всем, о чем просил Мэддокс. Эшлин отказывалась просыпаться, поэтому воин раздавил таблетки и всыпал получившийся порошок ей в рот. Затем он влил туда же воду. Эшлин закашлялась и попыталась извергнуть из себя лекарство, но потом все же проглотила его. Наконец она открыла глаза и зажмурилась от света.

– Дом, – хрипло произнесла она, увидев Мэддокса. – Больно. Еще хуже, чем раньше.

– Я знаю, красавица, – ответил он и нежно поцеловал ее в висок. Мэддокс решил, что раз сам Торин не мог заразить его, то и человек не сумеет. Хотя это не имело никакого значения – он все равно прикасался бы к ней и обнимал бы ее. – Ты и сейчас поправишься.

– Шеф… Охотник… Мертв.

Мэддокс кивнул, не желая разговаривать о том, что чувствует, узнав о смерти этого человека, хотя понимал, что удовлетворен.

– А что с Даникой? – спросил Рейес, выйдя вперед. – Я пролез по норе, через которую ты выбралась, попал в тюрьму и увидел мертвых охотников. Но Даники там не было.

– Она может… лететь… в Нью-Йорк, – сбивчиво произнесла Эшлин.

Рейес побледнел. Цвет сошел с его лица, будто его втянул в себя пылесос, на который всегда жаловался Аэрон.

– Они больше ничего тебе не сказали?

– Прости, – ответила девушка и закашлялась.

Мэддокс содрогнулся, услышав ужасный звук ее хриплого голоса. Он положил холодную влажную тряпку ей на лоб. Эшлин вздохнула и закрыла глаза. Рейес запустил руку в волосы, чувствуя отчаяние и борясь с желанием бесцельно ходить по комнате, с желанием испытать боль.

– Иди, – сказал ему Мэддокс. – Найди ее.

Воин посмотрел на Мэддокса, а затем на Эшлин, кивнул и вышел из комнаты, не произнеся ни слова.

Мэддокс оставался с Эшлин на протяжении нескольких часов. Он вытирал пот с ее лба, заставлял пить воду. Мужчина вспоминал, что делал Торин в далеком прошлом, когда прикоснулся к женщине и та заразилась ужасной болезнью.

На протяжении какого-то времени Мэддокс думал, что стремление Эшлин к жизни сильнее болезни и, в отличие от остальных, она не умрет. Ему казалось, будто что-то или кто-то помогает ему. Но затем вместе с кашлем девушка начала выплевывать кровь, а ее тело ослабло настолько, что она не могла сидеть. Горло Эшлин так отекло, что она утратила возможность глотать. «Сколько она еще протянет?» – спрашивал себя Мэддокс.