— Никогда не задумывалась об этом, — сказала Джинни. — А ведь действительно удобно. Сложить все тухлые яйца в одну корзинку, чтоб другие не провоняли. А корзинку потом взять и… — девушка мечтательно улыбнулась, — И случайно уронить. Упс! Какая незадача… Например, организовать для всего Слизерина круиз по Черному озеру на старой барже… Насверлить в ней дырок… Подгадать с погодой…

— Ну и замашки у тебя, Уизли, — хмыкнул Малфой. — Да тебе самой в Слизерин пора перебираться.

Джинни раздражённо вздохнула — этот кошмарный язвительный слизеринец любого мог вывести из себя. Чтобы не раздражаться ещё больше, она решила сменить тему:

— Как зовут твоего пса?

— Эсс, представься даме, — строго произнёс Малфой.

Вризрак, мягко ступая, подошёл к Джинни и, сев, протянул ей лапу:

— Эс-се-ссили, — проурчал он.

— Очень приятно, — невольно улыбнулась она, пожимая лапу, настолько огромную, что она не умещалась в ладони девушки. — А это что за порода? Такой огромный…

— Это вризрак, — невозмутимо отозвался Малфой.

— Вризрак?! — изумилась Джинни. — А почему он не меняет форму?

— Не хочет, — сухо отозвался слизеринец, думая о своём. — Ему, похоже, нравится быть собакой.

— Издеваешься, Малфой?! — не поверила она.

Малфой хмыкнул и произнёс несколько шипящих слов. Эссессили немного отступил и с тихим хлопком превратился в высокого человека, лицо которого скрывала серебряная маска — Упивающегося Смертью. Джинни сдавленно охнула, невольно вспомнив недавнюю битву в Министерстве Магии, и метнулась за волшебной палочкой.

— Не смей! — резкий голос Малфоя ожёг её, точно удар хлыста. Слизеринец опять каким-то шестым чувством сумел угадать её намерения, даже не видя, что происходит. — Эсс, хватит.

Упивающийся снова превратился в собаку, и Джинни перевела дух.

— Убедилась? — будничным тоном осведомился Малфой. — Кстати, в кого он превратился?

— Не твоё дело, — огрызнулась Джинни, еще не пришедшая в себя.

— В Уп-ва-щеся, — ответил вризрак; в образе собаки произносить звуки человеческой речи было нелегко, хоть Эссессили и старался.

— Ясно, — отозвался Малфой и почему-то умолк.

— Что затих, Хорёк? — с вызовом спросила Джинни. — Неужто не собираешься поиздеваться по поводу моих страхов?

— Лень, — скучающе протянул тот. — И они и в самом деле страшные. Когда напьются и буянят.

— Лень? Надо же. Видать, ты и впрямь хорошо приложился головой — Джинни невольно фыркнула, представив пьяных в стельку Упивающихся, икающих, путающихся и спотыкающихся в своих длинных балахонах и наезжающих на глаза высоких колпаках. Её взгляд снова привлек рисунок на плече слизеринца — гипнотические чары на него наложены, что ли?

— Что, нравится? — неожиданно поинтересовался Малфой.

— С чего ты… Не понимаю, о чем ты! — отрезала Джинни, быстро отводя взгляд.

— Не ты одна смотришь, Уизли, — негромко заметил блондин. — Некоторые ещё и потрогать норовят.

— А можно? — машинально спросила Джинни и покраснела, когда поняла, что именно только что произнесла.

На лице слизеринца появилась самодовольная ухмылка — точнее, половина ухмылки. Левая сторона лица оставалась каменно неподвижной.

— Ну, если не можешь устоять… — хмыкнул он.

Джинни, сочтя это разрешением, приблизилась и медленно коснулась татуировки, понимая, что не удивится, если рисунок окажется объёмным. Пальцы ощутили мягкую, почти по-женски нежную, гладкую кожу, под которой, тем не менее, таились стальные мышцы; скользнули вниз по руке, следуя изгибам тел драконов; снова поднялись вверх и двинулись выше, к плечу.

— Там татуировки нет, — эта сволочь ещё и ухмыляется! Полувейл, наверняка: притягивает, точно магнит, и устоять невозможно!

Джинни быстро, точно обжёгшись, отдёрнула руку и, отойдя, села на свою кровать, мысленно ругая себя за то, что опять поддалась гипнотическому шарму слизеринца.

Воцарилось молчание. Тишину нарушил Малфой:

— Уизли! Который час?

— Сам посмотри, — огрызнулась она и тут же вспомнила, что он ничего не видит из-за повязок. — Полчетвёртого, — глянула она на часы.

— Отлично, — пробормотал Малфой и поднялся с постели.

Джинни онемела от изумления, но вскоре голос вернулся к ней:

— Малфой, ты спятил? За каким Мерлином ты встал?!