— Да. Например слова капитана о том, что у тебя и Саши в организме следы «нано-технологического вмешательства». Да и про Ульяну… Но про Ульяну потом. Ничего не хочешь рассказать?

— Понятия не имею, о чем он! — Алиска была категорична. — Намекаешь, что я как-то связана с этими космическими контрабандистами, так ни хрена! Жизнь у меня была, мягко говоря, хреновая и необычная, но никаких пришельцев и добрых докторов из другой галактики в ней точно не было, чем угодно могу поклясться.

Они немного померялись взглядами.

— Верю, — сказала наконец Славя. — Саша?

— Э… — отозвался я и немедленно стал центром всеобщего внимания. — Тут так сразу и не расскажешь.

Упала гробовая тишина.

— Ты — их человек? — ледяным тоном поинтересовалась Славя. Вокруг словно возник вакуум, безвоздушное пространство, вязкое и непреодолимое. — Потому и «разобрался» быстро с языком, и вообще…

— Ага, — согласился я. — А в институт меня направили подельники из Генштаба — все для того, чтобы морально вас, таких красивых, разложить. Но не сложилось, слишком высок оказался ваш культурный уровень! Я уж и так, и эдак… Черт, а еще до этого мне специально устроили инвалидность, причем со свойственным всем здешним инопланетянам коварством…

— С велосипеда упал, я помню, — оборвала Алиса. — Нет, Санек, Славя, конечно, глупость сморозила — это у нее в привычке, по-моему — но ты все-таки чего-то недоговариваешь, нет?

— Так точно. — Несколько секунд на размышление, данные мне Алиской, спасли жизнь отца советской демократии. — В общем, я, наверное, знаю, как так получилось. Раньше не сообразил, а теперь более-менее понятно стало.

— Ну давай уже, лентяй! — не выдержала Ульянка.

— Я когда из шахты выбирался, уже мало чего соображал — приложило меня там конкретно, ну, вы все видели фотографии, сплошная мешанина из рельсов и щебенки… В какой-то момент я даже вроде бы отключился. Пришел в себя — меня кто-то тащит. Ну, думаю, спасатели пришли, слава Одину… Прихожу в себя повторно — лежу в техническом тоннеле, вокруг никого, нога не болит.

— И? — Славя продолжала хмуриться, но выглядела словно ищейка, идущая по следу.

— Ну, я прикинул член к носу — наверное, вытянули меня спасатели, вкололи обезболивающего и дальше пошли, выживших искать, — пояснил я. — Полежал немного, потом кое-как поднялся и побрел на выход, тоннели эти круговые, мимо всех капсул проходят, сами знаете. И наткнулся на Алиску — практически не дышала, кстати. Выволок ее наружу, там уже стояли наши, погрузили нас, доставили на базу… Собственно, все. Что я должен был думать в этих обстоятельствах — что мне оказали первую помощь космические инопланетяне? Отказать, лишить премии за фантазерство.

И ведь ни слова лжи, что характерно. О пришельцах в тех обстоятельствах я и правда ни секунды не думал.

Повисло молчание.

— Н-да… — прокомментировала Славя. — Описать того, кто тебя тянул и лечил, не сможешь?

— Думаю, нет, — снова ничуть не соврал я. — Смутно все было, в глазах двоилось…

— Хм… но это все равно не объясняет вашей ценности… ладно, замнем пока. А что с тобой? — она повернулась к Ульяне.

— А я что? Я и сама офигела! — вскинулась та. — То есть я догадывалась, конечно, что у меня не все просто с происхождением, но чтобы настолько… Чудеса в решете! И что, мы теперь будем ждать, пока мой далекий предок примчится нас спасать? А сами будем при этом сидеть на своих пухлых задницах ровно, безо всякой надежды что-то сделать, и хоть как-то на что-то повлиять? Офигенно!

Эта последняя вспышка активности ответов уже не вызвала. Девчонки сидели с неприятными, серьезными, застывшими лицами. Вокруг была полная, как глубоко под водой, тишина. Инопланетный корабль медленно парил над Землей.

— Может, и есть надежда, — медленно пробормотала Славя, о чем-то крепко задумавшись. — Может быть, надежда все еще есть.

Вымер поселок, пытаясь спастись от жары. Укрылся за широкими стволами орехов и шелковиц, обмахивается листьями, оплетенный до крыш, до телевизионных антенн виноградной лозой. Три часа дня, летний полдень. Никого нет на улицах — никто не работает на огородах, все ждут вечера, потягивая дома на диванах кисловатое домашнее вино или самодельный молочный коктейль из сливок с мороженым.

Ну, словом, отличное время для нас.

Лешка и я медленно движемся по опустевшему переулку — он быстро шагает, я медленно кручу педали, направляя петляющий велосипед в объезд ям и канавок, щедро избороздивших поселковую грунтовку. Велосипед слегка побрякивает звонком, пытаясь работать амортизатором для многострадальной моей пятой точки.

Промышленность отечественная не так чтобы прямо баловала нас обилием моделей — в продаже имеется темная и тяжелая «Украина», желтый и костлявый, словно ощипанная курица, «Орленок», и еще «Тиса», ушастая, крепко сбитая, надежная. У меня была как раз такая.

— Одной рукой управлять — это любой идиот справится, — солидно сообщил я. — Я и совсем без рук могу. Не очень долго.