– Всё ради вас. Дороже чем вы, у меня никого нет.

– Разве что одиннадцать парней в форме – младшая дочурка решила не отбиваться от семейной идиллии.

– Ты совершенно права. – Указав пальцем на отца Линда добавила чуть убавленным тоном – Надеюсь твой муж не будет таким же зависящим от футбола наркобесом.

Сэм оторвался от экрана, чтобы всё-таки ответить на слова жены. Он должен был. Ведь речь шла ни о каком-нибудь сопливом сериале в стиле сопливой мелодрамы.

– Запомни, детка, если твой муж не будет переживать за нашу команду, то я его перевоспитаю. В противном случае грош цена такому зятю.

Герцог опустил на стол поднос, на котором лежали нож для разрезания торта, лопатка для снятия кусочков, а также чистые вилки с тарелками. Герцог продолжал стоять перед подносом, ожидая следующей команды, а Линда тем временем собиралась отправиться в подвал, а перед этим попыталась принизить смысл очередных слов главы семейства:

– Так значит зятя теперь оценивают по тому, как сильно он психует, сидя перед телевизором? Тогда наш будущий зять наверняка сейчас сидит в полицейском участке за очередной послематчевый мордобой.

От неожиданности Сэм громко закричал. Его веки расширились до предела, чтобы глаза поверили в то, что видели.

– КАКОГО!…

Нецензурная лексика начала вылетать изо рта телевизионного скандалиста, когда на экране его мобильника высветился номер его телепродюсера. Он отключил телефон и продолжил смотреть на экран, а через несколько секунд он резко задрал палец вверх, прерывая жену в тот момент, когда на экране появилось изображение футбольного стадиона и восторженный голос спортивного комментатора за кадром:

– Добрый день дорогие любители футбола. Ровно полдень на Туманном Альбионе и сегодня, здесь – на Стэмфорд Бридж мы начинаем…

Идеально наточенный клинок кухонного ножа лежал в стальной руке крюгера, когда лезвие пронзало горло Сэма Вона. Кончик ножа показался с обратной стороны шеи главы семейства. Его сверкающий металл окрасился в тёмно-красный оттенок. Праздничная белоснежная рубашка начинала утопать в обилии фонтанирующей крови, пропитывающей ткань до последней нитки. Сидевшие по разные стороны стола Тереза и Карла, охваченные шоковой истерией, вопили на весь дом. Крики Карлы оказались громче. И поэтому она оказалась следующей в очереди на приём к Герцогу. Определив отсутствие дыхания у отца, Герцог выдернул нож, совершил резкий размах в сторону. Кончик клинка произвёл небольшой надрез на шее Карлы. Струя густой крови из горла подростка брызнула на светло-коричневый паркет. Тело Сэма откинулось на стол и остатки супа в тарелке стали приобретать новый ингредиент с человеческим привкусом. Истекающая кровью Карла не удержалась на стуле, безуспешно пытаясь прикрыть вскрытое горло обеими руками. Она упала на пол, и покидающая её артерии кровь просачивалась через щели между пальцами, увеличивая диаметр нарастающей лужи. Это была гарантированная скорая смерть. Но система на жёстком диске требовала завершённой, доведённой до логического конца операции. Киборг опустил стальную ступню на голову девушки. После столкновения ступня андроида застыла в пяти сантиметрах от паркета. Продолжая лицезреть ужас, разворачивающийся перед глазами, Тереза оторвала ладонь от губ, извлекая панические вопли. Она опрокинула стул, в страхе помчалась к входной двери и ухватилась за ручку своей коченеющей от истерии ладонью. Пока виновница торжества летела к выходу, пропитанные страхом ноги несколько раз не выдержали её, и содрогнувшись в коленях, повалили Терезу на пол. Она отдёрнула на себя дверь изо всех сил. Отчаянно спасающаяся жертва бежала вперёд, а её голова без конца поворачивалась назад, и глаза не отрывались от порога родительского дома. В полу метре от выхода Герцог остановился и замер. Двадцатиоднолетняя преуспевающая студентка приняла удар от проезжавшего мимо мусоровоза. Первый удар о голову пришёлся в момент столкновения с передней частью кузова, а следующий при падении на асфальт. Её мёртвое тело лежало по среди дороги, раскинув руки в разные стороны, а её симпатичный молодой изувеченный лик был прикрыт каштановыми волосами, которые сползли на лицо в последние моменты жизни, с последним биением сердца и финальным вздохом.

Развернувшись, домашний питомец по кличке Герцог быстрым шагом отправился к двери, ведущей в подвал, куда никогда не доносились звуки сверху благодаря высоко развитым строительным технологиям и современным шумоизоляционным материалам. Вот и в тот день, в моменты поочерёдной казни членов семьи, стены дома избавили Линду от раздирающих душу криков дочерей при виде вскрытого фонтанирующего кровью отцовского горла.

Она никак не могла найти бутылку эксклюзивного вина, которое её мужу подарил один из спонсоров его нового ток-шоу. Рыская между полупустыми коробками на стеллажах Линда наткнулась на деревянный ящик с восемью запечатанными бутылками тридцатидвухлетней выдержки. Сэм открывал новую бутылку каждый раз, когда по телевидению транслировали большую игру между главными претендентами на чемпионский титул. Из двенадцати бутылок в ящике оставалось восемь. В двух случаях Сэм допил бутылку ещё до конца матча от радости, которая переполняла его с первых минут, когда лондонская команда открывала счёт. Третью он также высушил досрочно, сидя на иголках от переживаний, что соперники вот-вот сравняют счёт, а четвёртую постигла ничтожная участь – лицезрев на табло четыре-ноль в пользу французского Пари Сен-Жермен Сэм психанул и разбил в дребезги почти что нетронутый экземпляр. Напиток богов бережно хранился на полках винного погреба тридцать два года, дожидаясь того дня, когда один балбес из Лондона разобьёт эту бутылку.

На сей раз пятую бутылку пришлось доставать в день, который из праздничного превращался в траурный, а за столом не оказалось никого, кроме главы семейства со вскрытым горлом, и младшей дочери на полу с утраченным некогда присущим ей румяным ликом.