– Редко. Если госпожа графиня хотела спать, то было нужно капнуть шесть или семь раз.

– Понятно. А на вкус он каков, этот настой?

– Госпожа графиня говорила, что он лишен вкуса. Терпкий только.

– Ага… Ну, в крепком чае терпкость не слишком чувствуется. Итак, Кати, вы оставили чай и ушли?

– Да.

– И заперли дверь?

– Конечно.

– Последний вопрос. О распорядке графини Стадницкой и о том, что она принимает на ночь, знал еще кто-либо, кроме вас и Жослена?

Горничная задумалась:

– Ну-у… Н-не знаю точно… Обычно госпожа графиня загорала на палубе или играла в преферанс. Однажды я прислуживала ей за игрой – подавала сельтерскую – и слышала разговор. Все говорили о лекарствах, перешли на успокаивающие капли, и госпожа графиня сказала тогда, что постоянно принимает средство племени бороро, как она выразилась, «в гомеопатических дозах».

– Хм. Вот как… – задумчиво проговорил я с видом знатока. – Ну, что ж, спасибо, Кати. И не тревожьтесь, вы ни в чем не виноваты.

Я говорил правду: ни единой нечистой мысли я не воспринял от Кати – это была честная, работящая девушка.

– Ох, – всхлипнула горничная, – ваши слова да к Богу в уши…

Выйдя от Кати, я сразу проследовал к Жожо. «Внучек», в отличие от перепуганной Кати, метался по каюте, весь какой-то всклокоченный.

– Какого черта?! – возопил он. – Почему меня держат взаперти? Я арестован? Или вы полагаете, что это я убил Ирэн?

– Графиню звали Ирэн? – спокойно осведомился я (Леон благоразумно занял место в дверях).

– Ее звали Ирина, – буркнул Жослен, сникая.

– Пан Вальдес, я всего лишь хочу разобраться в случившемся. По чести говоря, моего желания здесь меньше всего, просто капитан корабля поручил мне расследование убийства…

– Я не убивал ее! – снова заорал Вальдес.

– А я вас и не обвиняю, – по-прежнему спокойно сказал я. – Мне нужно задать вам несколько вопросов. Вы позволите?

– Валяйте…

– Зная о привычке пани Стадницкой к строгому распорядку дня, хочу уточнить: вы пришли к ней ровно в десять? И открыли дверь своим ключом?

– Пришел, – нехотя ответил Жослен, – но не открыл. Обшарил все карманы и не нашел ключа. Тогда я быстро спустился к себе, обыскал тумбочку, вещи… Ключа не было. Тогда я спешно возвратился и постучал в каюту графини, надеясь, что она простит мне маленькое опоздание. Однако дверь мне никто не открыл, хотя в каюте горел свет. Это-то и показалось мне странным: Ирэн терпеть не могла спать даже при горящем ночнике, свет ей мешал. Я, помню, испугался: мало ли что могло случиться! Сбегал к Кати, она дала мне свой ключ, им я открыл дверь каюты Ирэн… И увидел ее – мертвую. Она лежала, как всегда, в этом своем восточном халате, в разжатой руке была книжка. А Ирэн… Она была бледна, как снятое молоко – знаете, такое, голубоватого оттенка.

Я кивнул.

– То есть пропажу ключа вы обнаружили именно в день убийства?

– Да! Вчера еще он был у меня с собой.

Я задумался. То, что Кати не рассказала о том, что одолжила свой ключ Жослену, меня нисколько не напрягло – я ведь об этом и не спрашивал. А вот пропажа ключа у Вальдеса… Вот это было подозрительно.

Но, опять-таки, Жослен не лгал мне. Это был очень простой и простодушный парень, недалекий и не злой. Такой по природе своей не способен на низкое коварство. Нет, убить он может, как и все, но не тайком, не хладнокровно.

И только тут до меня дошло, что я не заинтересовался главным – мотивом. Зачем той же Кати или Жослену убивать графиню? Какой в этом смысл, или спросим иначе: какая выгода?

Итак, кому выгодно?

– Скажите, Жослен, – медленно проговорил я, – а у графини ничего не пропало? Я имею в виду из ценных вещей?

– Пропало, – кивнул Вальдес. – Большой, очень большой рубин. В такой вот оправе, на золотой цепочке, как бы из бусинок. По словам графини, этот камень был подарком влюбленного в нее мужчины – этому Ромео очень не повезло, его расстреляли большевики. Такой рубин стоит целое состояние, и Ирэн никогда не расставалась с ним, не снимала даже в ванной.

– Ага! – оживился я. – То есть раньше вы всегда заставали ее с этим кулоном, а вчера его не оказалось?

– Его сорвал убийца! – пылко воскликнул Жослен. – Уверен в этом! Знаю, – снова увял он, – вы подозреваете меня. Конечно, обладая таким камнем, как «Яхонт», я смог бы разом решить все свои проблемы, но, клянусь, даже в мыслях у меня не было лишать Ирэн жизни!

– Я вам верю, Жослен. Вы упомянули странное название… Яхонт, кажется?