Из горла В’сорана донесся слабый скрежет. Ушоран не сразу понял, что бессмертный тихо смеялся.

— О да, — прошептал В’соран, погружая в ящичек шишковатые когтистые руки. — Этого хватит.

Он вынул оттуда человеческий череп, все еще покрытый ошметками желтой плоти и спутанными черными волосами. Вместо глаз зияли черные впадины, нос, губы и уши, изъеденные голодными могильными жуками, сгнили. Челюсть раскрылась, будто замерла посреди мучительного крика; туго натянутые жилы выступали из-под тонкой кожи.

Похоронен заживо, подумал Ушоран, вспоминая слова вора. Эта мысль обдала его холодом.

— Это он? — спросил Ушоран.

В’соран кивнул.

— Тхутеп, последний истинный царь Кхемри, — уверенно сказал он. — И брат Нагаша Узурпатора.

— Почему ты так уверен?

— Потому что его смерть отпечатана здесь. — В’соран провел когтем по черепу Тхутепа, от лба до подбородка. — Мучения, которые он вынес в гробнице, оставили след на плоти и костях раньше, чем Тхутеп отправился во владения смерти.

Он отвернулся от стола, держа в руках череп царя, и сделал жест рукой. В то же мгновение худая фигура в робе выплыла из тени рядом с кругом, неся короткую стойку из бронзы. Ушоран смотрел, как В’соран забрал стойку из рук раба и аккуратно поставил в призывающий круг. Начинающий некромант поставил стойку в центре круга и возложил на нее череп. Ушоран ошеломленно наблюдал за происходящим.

— Ты хочешь призвать его прямо сейчас?

— Почему нет? — В’соран снова сделал жест, и двое рабов поставили тяжелый деревянный пюпитр в нескольких футах от края призывающего круга. — Время подходящее, и положение лун благоволит нам.

— Ну, не знаю. — Владыка Масок с сомнением разглядывал символы. — Ты уверен, что защита достаточно крепка?

— Насколько мне известно, да, — ответил В’соран.

Он открыл тяжелый том, лежавший на стойке, и начал бегло просматривать старые страницы.

Ушоран боролся с желанием ретироваться поближе к двери. Ведь именно к этому они шли все последние десятилетия. Если им удастся призвать дух, то они смогут наконец-то противостоять Неферате.

— Но что, если... а вдруг что-нибудь случится...

Начинающий некромант взглянул на Ушорана:

— Вы хотите уйти?

Ушоран задумался, но самодовольная нотка в голосе В’сорана добавила ему смелости.

— Конечно, нет, — холодно ответил он. Он скрестил руки на груди и сделал глубокий вдох. — Продолжай. Взывай к нему. Посмотрим, что он нам скажет.

В’соран улыбнулся, и его щеки сморщились.

— Как пожелаете, — сказал он.

С тихим безумным смехом он заглянул в том, широко расставил руки-кости, сделал долгий свистящий вдох и начал взывать к духам.

Магические слова легко слетали с иссохшего языка В’сорана, а его голос стал таким громким, что колдовские призывы эхом отражались от стен. Сначала Ушоран пытался вторить ему, но его разум едва ли был в состоянии сформировать нужные слова. Ему казалось, что секунды текут необычайно медленно, а потом бессмертный и вовсе потерял ощущение времени.

В комнате начала падать температура. Внутри стало прохладно, будто они находились посреди ночной пустыни. Неизвестно откуда взявшиеся порывы ветра играли с листами пергамента на столе рядом с Ушораном, и внезапно он понял, что голос В’сорана больше не отражается от стен темной комнаты.

В какой-то момент потухли все свечи. Комнату тускло освещал только бледный мерцающий голубой луч, который висел в воздухе над кричащим черепом Тхутепа. Сосредоточившись на луче, Ушоран услышал слабое шипение, исходящее из круга, будто в нем расположилось гнездо змей. Но чем дольше он прислушивался, тем яснее понимал, что это не шипение, а шепот. Множество голосов, молодых и старых; некоторые из них настойчивые, другие напуганные. Некоторые злые. Очень злые.

Над морем этих голосов раздался крик В’сорана:

— Явись! Нагаш, сын Хетепа, я призываю тебя! Нагаш, жрец культа Сеттры, я призываю тебя! Нагаш, Узурпатор Кхемри, я призываю тебя! Внемли моему голосу и явись!

Имя Нагаша обратило хор духов в мучительные завывания. Листы пергамента взлетели в воздух; поднялся холодный ветер, обдувая лицо Ушорана. Огромная стопка книг зашаталась, а затем с грохотом упала на пол.

— Внемли моему голосу! — кричал В’соран. — Кровью твоего брата Тхутепа, повелеваю! Явись!

Столб света начал колыхаться. Из него донеслись высокие крики. Голоса отчаянно выли, изрыгали проклятия, а может, молили о пощаде.