Разочарована, из-за того, что ее выгнали из редакции. Окрыленная тем, что она снова была с Брейди. Счастлива от того, что выпускной был уже не за горами, поэтому она могла убежать от всего этого. Но, естественно, ничего из этого она не сказала.

? Хорошо, ? ответила она.

? Конечно же. Теперь, я хочу поговорить с тобой о твоей выпускной курсовой работе как стипендиата Морхеада, ? переходя прямо к делу, произнесла профессор Майрес. ? Мне понадобится черновая работа перед весенними каникулами, так что мы сможем все вовремя проверить как раз до выпускного. Как тебе?

Весенние каникулы. Ну, уже оставалось не так уж и много времени.

? Звучит неплохо.

? Отлично. Теперь обсудим, чем ты занимаешься…

Затараторила профессор Майрес, когда телефон Лиз ожил. Она быстро извинилась и выключила звонок. Она разберется с этим после встречи с профессором.

Поговорив минут тридцать про ее работу во время стажировки и проектов, над которыми они усердно работали для ее курсовой работы, Лиз была свободна.

Когда она вышла в холл, она вытащила телефон обратно из сумочки и нажала на пропущенные. Номер был подписан как: «Нэнси – Нью-Йорк Таймс». Она набрала номер и стала ожидать.

? Алло?

? Алло, Нэнси. Как вы?

? Привет, Лиз. Вторая половина дня выдалась интересной. Как ты поживаешь? ? спросила она.

? Прекрасно, мэм. Я посещаю занятия и работаю над курсовой. Я не дождусь, когда встречусь с вами и после весенних каникул вернусь к работе в «Нью-Йорк Таймс».

Нэнси прочистила горло.

? На самом деле, именно это я с тобой и хотела обсудить.

? График поездок? Я уверена, в понедельник в университете меня отпустят, ? сказала ей Лиз.

? К сожалению, Лиз, «Нью-Йорк Таймс» должен прекратить дальнейшую работу с тобой, ? сказала Нэнси.

У Лиз перехватило дыхание.

? Извините, мэм, ? удалось произнести ей. ? Я не…понимаю.

? После того, как стало известно о ваших отношениях с Конгрессменом Максвеллом, мы были готовы искать другой путь. На самом деле, я боролась за тебя, чтобы ты осталась на лето, потому что я верила, что все затихнет, ? сказала Нэнси, после чего вздохнула.

? Но ничего не изменилось. После твоего появления в «Вашингтон Пост», я никак не могу продолжать оправдывать тебе перед своим руководством. Мы не можем допустить, чтобы один из наших журналистов появлялся в новостях.

? Так...что меня увольняют? ? выдохнула она.

? Официально никаких бумаг не было подписано, и у нас был только устный договор, мы просто забираем свое предложение о работе, ? пояснила Нэнси.

Опять то же дерьмо.

? Я поняла, ? пробормотал она.

? Я прошу прощения за это, Лиз. Я была очень рада поработать с тобой на протяжении года, и этим летом, но у меня связаны руки.

Ее извинения казались искренними. Она не звучала равнодушно, просто решительно. По крайней мере, эту новость ей преподнесла Нэнси, а не кто- то, с кем она ни разу прежде не встречалась.

? Я понимаю, ? произнесла Лиз. ? Есть ли что-то, что я могу сделать, чтобы изменить ваше решение…или решение вашего руководства?

? Прости. Думаю, это окончательное решение, ? произнесла Нэнси. ? Удачи во всех твоих достижениях. Я знаю, ты что-нибудь найдешь. Твой талант не пропадет.

Что она на это ответила? Она что-то пробормотала, а затем отключила свой телефон. Она не могла продолжать разговаривать с Нэнси про работу, которой у нее никогда больше не будет. Работа ее мечты. Раз, и нету!

За несколько недель, все, во что она вложила столько сил, полностью развалилось. Ни работы. Ни стажировки. Ни редакции. Ни перспектив. Как она докатилась от полного успеха и контроля своей карьеры к полной разрухе? И что ей теперь делать? У нее не было никаких идей. Последние четыре года пошли насмарку. «Нью-Йорк Таймс» не наймут ее после того, как их решение уже было оглашено, кому захочется с ней работать?

Ей захотелось вернуться домой и узнать, как все исправить. Она не плакала как сегодня утром только потому, что она была в шоке.

Профессор Майрес вышла из кабинета и остановилась, из-за руки, которой Лиз оперялась на дверь.