переносит в другое место относительно того, где вы находились всего мгновение назад.

И вот все начинается. Этого просто не может быть, думаете вы — если вы вообще способны думать, поскольку скорее всего вы превратились в клубок крутящейся паники. В действительности, теперь может произойти что угодно. Чей-то тихий шепот фоном звучит в вашей голове — о том, что в мире нет ничего безопасного и возможно все. Внезапно в движение приходит нечто, меняющее все абсолютно. Тень, всю вашу жизнь с самого дня рождения выписывающая над вашей головой круги, неожиданно опускается на вас. Первый раз в жизни вы отчетливо ощущаете то, что не чувствовали никогда — неминуемость смерти. Для самообмана больше нет места. С парадоксом сознания покончено навсегда. Остался только ужас. И это и есть реальность. Это единственная реальность, которая когда-либо существовала, хотя она и кажется нереальной. Конечно, плохие вещи случаются, это известно всем. Плохие вещи случались всегда, и непременно будут случаться и впредь. Таков естественный порядок вещей. Но мы не так себе это представляли. Мы не так представляли то, что случится с нами. Так мы представляли то, что с нами случиться не могло. А как мы помним, сверхъестественный ужас возникает там, где случается то, чего случиться никак не могло. Можем ли мы начать верить только в то, что есть, а не в то, что может и не может быть, и тем самым скрыться от этого ужаса? Нет, не можем. Мы обречены скитаться с этой верой, и страдать от тех неясных образов, что вырисовываются из нее. Нашим проклятием (да простят нас за то, что мы снова повторяем это) является сознание — мать всех ужасов и автор теории о том, что может и не может быть. Несмотря на то, что сознание извлекло нас из комы природности, нам по-прежнему нравится думать, что вопреки очевидной чуждости всем прочим живым существам, мы не являемся нечто целиком и полностью для них посторонним. Мы пытаемся попасть в такт всему остальному творению, словно наша жизнь и способы размножения ничем не отличаются от животных и растений. В том, что мы сделаны как сделаны, нет нашей вины — однако мы существа из параллельного мира. Не мы это выбирали. Не мы просили быть такими как есть. Мы можем полагать, что быть живым — это хорошо, в особенности, если мы рассмотрим альтернативу, о которой мы стараемся думать как можно реже, поскольку каждая такая мысль вызывает духов мертвых и прочих уродцев творения.

Ни одна из других жизненных форм не знает о том, что она жива, и ни одна не знает о том, что умрет. Это наше личное проклятие. Без этого колдовского знака над нашими головами мы никогда бы не забрели так далеко от природного мира — так далеко и так давно, что теперь, к счастью, всеми силами стараемся не сказать: Вечность прошла с той поры, как мы перестали быть обитателями природы. Все, что окружает нас, есть жители природного мира, однако в нас трепещут страшные и ужасные вещи. В двух словах: Мы совсем не отсюда. Если вдруг завтра мы исчезнем, ни один организм на этой планете не станет тосковать о нас. Мы не нужны никому в естественной природе. Мы словно Бог-самоубийца Майнлендера. Этот Бог тоже никому был не нужен, и Его бесполезность была перенесена на нас, после того как Он взорвался и прекратил существование. У нас нет никаких дел в этом мире. Мы бродим среди живых существ этого мира, марионеток с пустыми головами. Но наши головы пребывают в другом месте, где марионетки существуют не в гуще жизни, а вне ее. Мы есть те самые марионетки, человеческие марионетки. Мы безумные мимы, пародирующие естественные поиски покоя, который нам найти не суждено.

Среда нашего существование это чистое сверхъестественное, сумеречный элемент ужаса, добываемый теми, кто верит в то, что может и не может быть. Это наш тайный дворец. Здесь мы бьемся в безумии на этажах метафизик, расщепляя реальность и нарушая законы жизни. Отклонения от реальности кружат вокруг нас всю нашу жизнь. Мы держим их на расстоянии вытянутой руки, отвергаемые нами аномалии, слагаемые элементы нашей жизни. За пределами нас во вселенной нет ничего сверхъестественного. Мы ошибки — рожденные живыми мертвецами, промежуточные существа не относящиеся ни к тому, ни к другому, два создания в одном… зловещие твари, не имеющие ничего общего с остальным творением, ужасы, отравляющие мир своим безумным семенем повсюду, куда бы они не пошли, пресыщающие тьму и свет незримой бранью. Через немыслимую пропасть мы перенесли сверхъестественное во все проявленное. Подобное легкой дымке, оно клубится вокруг нас. Мы бродим вместе с призраками. Их могилы отмечены в нашем разуме, и никогда не будут эксгумированы из кладбищ нашей памяти. Удары наших сердца сочтены, наши шаги размечены. Даже если мы сумеем выжить и размножиться, мы знаем, что умрем в темном углу бесконечности. Куда бы мы не отправились, мы не знаем, что именно поджидает наше прибытие, но знаем о том, что оно уже там.

Глазами, способными видеть сквозь мерцающую вокруг нас полупрозрачную пелену, мы смотрим на жизнь с другой стороны. Там нечто провожает нас в наших дня и ночах подобное второй тени, отброшенной нами в другой мир и привязывающей нас к нему. Прикованные к сверхъестественному, мы знаем его знаки и тщимся приручить их бесчувствием и сарказмом. Мы изучаем эти символы, играем с ними. Но однажды их заливает крашенный свет и они вновь обретают реальность: ухмыляющиеся черепа, зазубренные косы, замшелые надгробия, все темные создания земли и воздуха, momenti mori, которые мы прятали от себя. Эти наши скелеты — когда выходят и показываются они? С каждым прошедшим годом их стоны все громче. Ветер времен завывает и пронизывает до костей.

Этот малыш на старом фото, что на прощание машет ручонкой, он и вправду ваша прежняя версия? Ведь этот малыш совершенно на вас не похож. Личико малыша медленно тает во тьме что за вашей спиной, по сторонам вас, вокруг вас. Малыш машет и улыбается, и исчезает по мере того, как ваша машина катит к вашему внезапно урезанному будущему.

Все, счастливо, пока.

Взамен появляется другое лицо. Это лицо пришло на смену того, что вы привыкли видеть в случайно наклоненном зеркале заднего вида, как это вышло сейчас, и оно смотрит на вас. Вы тоже не можете отвести взгляд, потому что это лицо сияет словно полная луна, вселяя в вас одновременно страх и