Таким образом можно считать доказанным, что путем передачи мыслей сообщаются вещи, о которых медиум не имеет ни малейшего понятия. Этот факт может дать ключ к разгадке многих таинственных явлений, наблюдаемых на спиритических сеансах.
Подобно автоматическому письму, можно вызвать и автоматическую речь. Однако у нормального человека, в бодрствующем состоянии, это едва ли возможно. Собственно, «говорящие медиумы» всегда находятся в трансе, т. е. высшей форме медиумизма. Вообще же слабый автоматический шепот — явление весьма обыкновенное.
В литературе по этому поводу ничего нет, но мне случалось делать наблюдения над самим собою. Когда я утомлялся от чтения книг на малоизвестном мне иностранном языке и переходил к другим занятиям, то нередко ловил себя на попытках составлять более или менее удачные фразы на диалекте, который только что оставил; однако фразы эти не имели никакой связи с моими мыслями. Я, конечно, не слышал слов, но автоматические движения были настолько сильны, что невольно привлекали на себя мое внимание во всяком случае не менее сильны, чем невольный шепот: причина обыкновенной передачи мыслей.
Я считаю вероятным, что такие же автоматические движения органов речи могут служить исходной точкой для передачи даже таких мыслей, о которых сам передающий не имеет сознательного представления, но которые автоматически превращаются в движения речи. Мы только не знаем, при каких обстоятельствах наблюдается шептание. У меня оно появляется только в вышесказанных случаях; но, вероятно, бывает и при других условиях. Мы выше видели, что рука может автоматически писать ответы на мысленные вопросы. Можно с большей вероятностью допустить, что аналогичным способом некоторые лица автоматическим шепотом подсказывают ответы на поставленный ими же умственный вопрос. Если такой шепот будет уловлен медиумом, и он устно или письменно передаст его, то получается странное явление, что медиум отвечает на вопрос, ответ на который может быть известен только спрашивающему, между тем как последний сам этого не сознает. По-видимому, только таким способом можно объяснить опыты, сделанные недавно некоторыми уважаемыми сочленами S. P. R. О них мы подробнее скажем после.
Автоматические движения разных видов играют также большую роль у физических медиумов. Как было выше сказано, большинство «проявлений» этих медиумов суть только ловкие фокусы, но из этого не следует, чтобы всякий фокусник был физическим медиумом, так как медиум обязательно должен обладать способностью производить сложные автоматические движения, чего фокуснику не нужно. Конечно и последнему приходится производить трудные и запутанные движения, не размышляя о них; но ему нужны только определенные приемы и движения, которые он заранее старательно изучает, чтобы воспользоваться ими при выполнении программ; но это не более трудно и удивительно, чем то, что опытный пианист играет пьесу a livre ouvert; в то время как глаза скользят по нотам, пальцы сами собой отыскивают соответствующие клавиши. Для медиума дело обстоит совсем иначе. Фокусник имеет в своем распоряжении сцену и аппараты, а публику держит на почтительном расстоянии, медиум же никаких аппаратов не имеет и сидит среди наблюдателей. Медиум должен, так сказать, постоянно двоиться: с одной стороны, ему необходимо владеть публикой, отводить ее внимание и не допускать ее делать правильные наблюдения, а с другой — ему приходится производить ряд сложных движений, часто вовсе не предусмотренных заранее и не заученных предварительно. Если, напр., нужно при полном освещении написать на доске ответ на неожиданный вопрос и при этом ввести в заблуждение двух строгих и интеллигентных наблюдателей, деятельно следящих за медиумом, то для этого требуется такое напряжение всех умственных сил, что письмо, если оно вообще появляется, может быть произведено только автоматически. При моих собственных опытах я иногда действительно употреблял письмо, содержание которого было мне неизвестно; поэтому оно и получало характер автоматического. Конечно, кроме писания могут быть произведены и другие автоматические движения, а так как сам медиум сохраняет о них только смутное ощущение, то он очень легко может прийти к убеждению, что не он сам совершает эти действия, но что действуют другие неизвестные силы. Понятно почему медиумы легко сами делаются убежденными спиритами.
Таким образом, физический медиум отличается от обыкновенного фокусника тем, что он может автоматически производить сложные действия, которым он не учился. Тем не менее, не следует забывать, что физические проявления медиумизма имеют исходной точкой сознательный обман; медиум всегда начинает как фокусник и должен быть знаком со всеми тайнами этого искусства. Если у него есть способность к автоматическим движениям, то это скоро обнаружится и вообще для дальнейшего развития физического медиума больше ничего не нужно. Состояния транса, необходимые для других видов медиумизма, встречаются у физических медиумов, по-видимому, лишь как исключение и приносят им больше вреда, чем пользы. Впрочем, так как состояние транса очень легко симулировать, то весьма возможно, что многие медиумы пользуются им, как способом привести зрителей в известное, нужное им настроение; но если даже и случается иному из них в самом деле впасть в это состояние, дело нисколько не меняется: он все-таки должен быть фокусником, чтобы выполнять свои штуки в гипнотическом сне.
Что все физические медиумы без исключения суть фокусники, ясно доказывается тем, что многие из них были разоблачены и наиболее употребительные приемы их стали известны. Сам знаменитый Слэд сознался, что все его чудесные «явления», особенно в Лейпциге в присутствии Цёлнера, были ловкими фокусами («Proceedings of S. P. R.» т. 5, с. 261). Особое значение в этом направлении имеет появление на сцене Евзапии Палладино. Исследования англичан по поводу ошибок наблюдения показали, как трудно правильно наблюдать, и какие мельчайшие предосторожности должны быть
